Форум » Архив Нашего творчества » Автор: Demika и [ВЕСНА] » Ответить
Автор: Demika и [ВЕСНА]
Demika: 1. "Старая кинолента".
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Demika: Авторы: Demika и [ВЕСНА] Название: Старая кинолента Дисклеймер: Все права на главных героев принадлежат создателям сериала и группы Ранетки. Данный фан-фик не является средством извлечения прибыли. Рейтинг: R Жанр: AU, ООС, Romance, Angst Пейринг: Елена Кулемина, Виктор Степнов, Андрей Вольский Размер: макси Аннотация: Рассказ о таких простых и в то же время светлых чувствах как любовь и дружба, о тяжести утрат и счастье приобретений. О том, как жизненные ситуации нас закаляют и о том, как не стоит отчаиваться и опускать руки, борясь за свое счастье. Предупреждение: смерть одного из второстепенных героев Статус: В процессе От авторов: Дорогие читатели, всем доброго времени суток. МЫ решили начать это нелегкое дело - фикрайтерство) Этот фик - наш дебют, поэтому мы очень надеемся, что вам понравится. Приятного вам прочтения и времяпрепровождения. МЫ ЗАПРЕЩАЕМ ВЫКЛАДЫВАТЬ НАШ ФАН-ФИК НА ДРУГИХ РЕСУРСАХ БЕЗ НАШЕГО ВЕДОМА И РАЗРЕШЕНИЯ!!! Будем рады вашим отзывам) Обложки к нашему фанфику: Автор: Demika У нашего фан-фика есть и стихотворение,написанное чудесным и очень талантливом человеком - Галиной Бондаревой. СТАРАЯ КИНОЛЕНТА Старая кинолента – Кадры наивной любви. Звуки и краски лета. Падают звёзды. Лови. Все, кем мы жили раньше, Всё, что дышало теплом В титрах навеки. Дальше Что, мы узнаем потом. Глаз бирюза, дыханье Время застывшее вдруг. Грустный момент прощанья. Он теперь больше чем друг. Старая кинолента – Кадры, что не позабыть. Далеко мысли где-то, С тем, кого не разлюбить. Строчка за строчкой, Любовь как сценарий, Голос за кадром говорит о немалом… Фокус нацелен. Action! Motor! Ты исполняешь здесь главную роль… Пролог. Кто из нас не знает, что жизнь - хитрая злодейка? Знают все. Это неоспоримый факт, аксиома. И все равно, набравшись храбрости, мы решаемся сыграть с ней один на один, выиграть у неё своё счастье, заведомо готовясь к поражению. Садимся напротив нее за круглый стол, достаем новую колоду и постепенно открываем по одной карте. Одно НО: у тебя на руках валеты, дамы, короли или тузы, в то время, как жизнь ставит нам мат на шахматной доске. Ход конем и ты, казалось бы, в проигрыше , но не торопись с выводами, следущий раунд будет за тобой, и неизвестно как повернется судьба, возможно уже сегодня в твоих руках окажется флэш рояль! ( Юлия Коломецкая) Красивая и невероятно счастливая женщина, сидящая в своем любимом кресле и вслушивающаяся в мирное посапывание своих детей, в очередной раз вглядывалась в кадры, мелькающие на широком экране. Она, наверное, уже в сотый раз пересматривала свой любимый черно-белый фильм с его участием… . И снова задавалась всё тем же вопросом, который мучил её еще тогда, семнадцатилетней девчушкой с изумрудными глазами и невероятно солнечной улыбкой: так всё-таки, где же она, та самая любовь, которой так много в каждом кадре черно-белых фильмах, та самая любовь, которая гонит одиноких ковбоев, путников, исследователей, или невероятно красивого космонавта с пронзительными голубыми глазами, как в этом её любимом фильме? Где эта самая любовь, которая заставляет нервно курить героев французских или итальянских кинокартин? Или та самая любовь, которая чувствуется в каждом сиянии миллиарда звезд в космосе? Где она? И есть ли она здесь, рядом? Теперь же, молодую женщину сегодня и молодую девчушку вчера разделял именно ответ на этот вопрос, эдакий некогда неизвестный ей секрет счастья, который она приобрела, в конце концов. Путь достижения этого секрета не измерялся в годах, месяцах или даже минутах, он измерялся в моментах без НЕГО и в километрах кинопленки с НИМ…
Demika: 1 глава. Едва Лена Кулёмина, молодая девушка, лет 17, внучка известного писателя-фантаста, открыла дверь и бросила связку ключей на тумбочку, как её внимание привлекли мужские ботинки, сиротливо ютившиеся где-то в углу. Что ж, недорогие, это сразу видно, зато вычищены до блеска, а это определенно радует. Вообще, у Лены была странная «болезнь» на чистоту мужских ботинок: она всегда обращала на это внимание в первую очередь при знакомстве с мужчинами, видимо это «передалось» ей от матери. Мама часто шутила, что отец завоевал её именно своими ботинками. Она рассказывала, как за ней в молодости ухаживал Сергей – соседский парнишка, который лихо умел играть на гитаре и за которым стаями бегали девушки всего двора, и скромный студент-медик Никита, так вот именно блеском своих безупречно и аккуратно начищенных ботинок и завоевал Никита Петрович Веру. Лена прислушалась к голосам в гостиной, сквозь размеренный говор деда проскальзывал приятный мужской голос, однако с некоторыми нотками нервозности. Лену обладатель сего голоса заинтересовал и она поспешила в гостиную, чтобы лицезреть воочию этого таинственного незнакомца и разузнать цель его визита, так как за последнее время гости в их доме были большой редкость, всему причиной был отъезд родителей заграницу, болезнь деда, да и неимение ближайших родственников в Москве. Едва дверь гостиной распахнулась, как на неё устремились пара невообразимо красивых голубых глаз, она ни разу еще не видела обладателей таких чистых голубых, скорее даже синих глаз, ведь обычно голубой цвет глаз составляет целая палитра всяких примесей вроде серого или даже коричневатого цветов, а тут чистой воды бирюза. Она как загипнотизированная не могла оторваться от этой красоты, но с небес на землю её вернул голос деда. Елена, с трудом оторвав взгляд, посмотрела на Кулемина-старшего. - Знакомься, Леночка, это молодой начинающий актер, Степнов Виктор. Помнишь мой последний роман « Любовь и звезды»? Так вот, фамилия Резюкевич для тебя что-то говорит, не так ли? Сам Юрий Резюкевич согласился экранизировать мой роман, и Виктор будет исполнять главную роль, уж очень подходит ему этот характерный герой, именно таким я видел своего бравого покорителя Солнечной системы. И тут вмешался гость: - Пётр Никанорыч, перестаньте меня нахваливать, я совсем еще бесталанный и не раскрывшийся актер и для меня огромная честь и удача сотрудничать с Вами. У вас прекрасная внучка, очень рад с ней познакомится, она пошла по вашим стопам и тоже увлекается писательством? /Боже, какой пафос! Брр.… Всё очарование рассыпалась на мелкие кусочки, стоило ему открыть рот./ - Нет, Леночка у меня спортсменка и еще играет в школьной музыкальной группе, писательство не её стихия. И тут Лену настолько задел скучновато-оценивающий взгляд и мерзкая надменная ухмылка этого нахала-Виктора, который явно говорил глазами, которые ранее так поразили Кулёмину, что «на внучке определенно природа отдохнула». Так и хотелось показать ему неприличный жест средним пальцем и удалиться из комнаты, но приличия и статус внучки многоуважаемого писателя обязывал. Поэтому она всего лишь спросила: - Дедуль, а что ж у нас делает этот бесталанный актер, как он сам выразился? Ты у нас вроде не преподаешь актерское мастерство, да и в методике Станиславского ты явно плаваешь. /Ну что, съел, нахал?/ - Лена, да что это с тобой? Ты как с цепи сорвалась? Не хорошо грубить гостю, я сам позвал Виктора, хочу с ним обсудить его героя, объяснить каким я его вижу, это может помочь в работе над ролью. - Да, Елена … -Никитична,- подсказала ему Кулёмина. -Да, Елена Никитична, не сердитесь на меня, прошу, я всего лишь хотел посоветовать с Вашим дедом по поводу моего героя, задать ему пару вопросов, уточнить непонятные для меня моменты. / Это он-то бесталанный актер?! Не смешите мои подковы, вот тут я должна, по-видимому, пустить слезу./ - Да валяйте, Вы мне не мешаете, только деда допоздна не задерживайте, ему вредно нарушать режим. Дедуль, ну я пойду, устала после репетиции, да и уроков куча. Ну что ж, приятно было познакомиться, Виктор, кажется?- Злобный взгляд, поворот и хлопок дверью. - Виктор, не обижайся на Лену, она устала, наверное, просто. - Да ладно, с кем не бывает. Может быть, продолжим? - Да, конечно. На чем мы там остановились? - На запретной любви моего героя к главной героине. - Ах, да. Кстати, я героиню с Леночки писал, она у меня такая же ранимая и справедливая одновременно. Ну, так вот… /Ну-ну, я уж заметил «ранимость» её самолюбия/ Дни бежали за днями, как крупицы в песчаных часах. Для Лены присутствие Виктора стало чем-то привычном и обыденным, каким-то неотъемлемым признаком домашнего уюта за последние месяцы. С его появлением в её с дедом размеренной жизни, текущей по своим давно уже сформированным правилам будто влилась новая струя. В квартире, где явно не хватало мужской руки, перестали скрипеть двери, ящик, который держался на честном слове, был надежно прикреплен к стене, картина, до которой так и не доходили руки, занимала своё заслуженное место над диваном. Однако, Виктор и Елена старались не показываться друг другу на глаза, зная о взаимной нелюбви, зародившейся с первого минута знакомства. Во избежание конфликта, который мог бы сделать невыносимым существование таких разных людей в одном пространстве, было принято негласное, но обоюдное соглашение, которое состояло всего из двух слов: НЕ НАРЫВАТЬСЯ. И оба беспрекословно его соблюдали: Лена, сразу как возвращалась домой, здоровалась с порога, не заходя в гостиную, и сразу прошмыгивала в свою комнату, Виктор же всегда прощался у самой двери, в то время как Кулемина сидела в своей комнате и занималась уроками. Но вот миновал срок, установленный продюсерами и съемки подходили к концу, Степнов больше не нуждался в консультации Петра Никонорыча, теперь оставалась озвучка, монтаж и выпуск в прокат. Сегодня Виктор специально пришел пораньше, чтобы ненароком не столкнуться с Кулёминой, он поблагодарил старого фантаста за проделанную с ним работу и пообещал прислать билеты на премьеру. Лена как всегда не торопилась домой после тренировки, так как знала, что наверняка дед со Степновым в очередной раз обсуждают сценарий, но долгая прогулка по заснеженным улицам Москвы явно не симпатизировала Елене, зима на дворе, как ни как. Другие варианты времяпрепровождения просто отпадали по причине отсутствия денежных средств в кошельке, да и все подруги сейчас зависали со своими молодыми людьми на свиданиях, так что в гости к кому-нибудь не напросишься, а своего молодого человека у девушки не было. Поэтому после часового таскания по дворам ничего не оставалось, как направится в сторону дома. Три поворота ключа и в уши врезалась непривычная тишина, обычно из гостиной всегда доносились признаки горячего спора, но сейчас казалось, что даже если бы упала иголка в соседней комнате, Лена бы её услышала. В душу закрались неприятное предчувствие, непонятная паника, Кулемина даже не скинув мокрые кроссовки с ног, кинулась в сторону гостиной. На диване мирно посапывал Пётр Никанорыч, рядом стояла бутылка нераспитого дорогого коньяка и два нетронутых бокала. Лена на всякий случай прислушалась к дыханию деда: спокойно, размерено вздымалась его грудь, да и цвет лица был здоровый, значит с ним всё в порядке. Но почему нет Степнова? Может с ним что-то стряслось? Хотя, кто кроме него мог принести этот коньяк? Ивану Даниловичу, единственному другу старого фантаста, коньяк этой марки явно не по карману, а сам дед бы просто не стал тратить такие деньги на алкоголь. Значит, Виктор приходил, но потом по каким-то причинам ушел. /Чёрт, и чего я так волнуюсь? Ну ушел и ушел, чем не повод для радости?/ Жизнь снова вливалась в своё привычное русло, однако нехватка присутствия Виктора первое время давала о себе знать. Это как с тиканьем часов, которое первое время только раздражает, однако потом ты перестаешь просто замечать это, но стоит механизму дать сбой, как в душе рождается некий дискомфорт, и ты начинаешь хаотично искать причину, в то время как лекарством от твоего дискомфорта является этот некогда раздражающий тебя звук. Парадокс, не так ли? И снова время пролетело с неимоверной скоростью, прошло пару месяцев, за окном потихоньку вступала в борьбу с зимой весна. В один из по-весеннему солнечных и теплых по мартовским меркам дней, рутинную жизнь семьи Кулеминых разбавил неожиданный приход курьера с непонятным конвертом, бутылкой дорого вина и букетом тюльпанов от Степнова. Открыв конверт, Пётр Никанорыч обнаружил в нём два пригласительных билета в кинотеатр на премьеру фильма «Любовь и звезды». Следующий день Елена вместе с дедом провела в походах по магазинам, по такому случаю гардероб определенно требовал обновок. Вечером же, когда Кулёмина сидела у себя в комнате уставшая после насыщенного шоппинга, в душу молодой девушки начали закрадываться непонятные мысли и сомнения. Эта её нервозность и невозможность привести свое состояние в порядок расстраивала Лену, но больше всего убивало осознание причины этого душевного цунами. Вновь Степнов появился как снег на голову и вновь нарушил их привычным темп жизни, а они ведь уже почти смирились с его отсутствием в их доме, снова начали скрипеть двери, и некому было смазать петли, да и к сломанной тумбочке Лена привыкла. Единственное, чего не могла простить молодая девушка, так это расстройство деда, Виктор Михайлович заменил старому фантасту сына, который был заграницей. Кулемина быстрее смирилась с отсутствием начинающего актера в их жизни, Пётру Никанорычу понадобилось больше времени. Первое время он даже созванивался с Виктором, но каждый раз звонки стали реже, так как у Степнова было дел невпроворот. И вот снова он дал о себе знать, ворвался в их жизнь как ураган, сметая всё обыденное на своем пути, Лена, конечно, знала, что Резюкевич позовет Кулемина-старшего на премьеру, но она так же знала, что дед вряд ли бы пошел на светское мероприятие, другое дело, когда приглашение выслано Степновым. Но деваться некуда, завтра в шесть вечера самый большой кинотеатр Москвы ждет Елену вместе с её талантливым дедом. Завтра, которое может принести большие перемены, хотелось бы верить, что счастливые.
Demika: 2 глава. Утро порадовало своим солнечным настроением, однако шустрый луч не дал досмотреть приятный сон молодой зеленоглазой красавице, что, конечно же, немного расстроило её, однако Лена с малых лет установила себе за правило начинать день с улыбки, оптимизма, ну и с контрастного душа. Когда утренний туалет был закончен, Елена принялась за готовку завтрака, хотелось всенепременно порадовать сегодня деда, как никак сегодня его звездный день. Когда омлет был приготовлен, а оладьи томились в масле на сковороде, встал дед, разбуженный приятными ароматами, доносившимися из кухни. Кулемина готовила редко, чаще этим занимался Петр Никанорыч, однако, в народе есть поговорка, что к блюду, приготовленном с любовью, прикладывают руку и ангелы, поэтому редкие кулинарные шедевры Елены всегда можно было оценить всего одной фразой «пальчики оближешь». Когда с завтраком было покончено, Кулёмина, поцеловав деда, помчалась на репетицию, премьера премьерой, но репетицию никто не отменял. Отыграв пару песен на отлично, «Ранетки» решили сделать небольшой перерыв, во время которого Лена и рассказала о сегодняшнем вечернем мероприятии, подруги были очень рады за Петра Никанорыча и просили передать ему их поздравления. По пути домой на Кулёмину нахлынуло непонятное волнение, в голову внезапно врезалась мысль о том, что до встречи со столь ненавистным Степновым оставались считанные часы. Почему-то Елену осознание сего факта заставляло нервничать. С одной стороны, она очень бы хотела возвращения этого доморощенного актеришки в их жизнь, чтобы вновь в их квартире чувствовалось мужское присутствие, чтобы вновь вечера Петра Никанорыча были заполнены столь приятным для него в общении человеком. Лена понимала, что дед весь день проводит один в пустой квартире, единственный его соратник- это печатная машинка, в то время как у Кулёминой есть хотя бы, к примеру, «Ранетки». Девушка была готова даже терпеть присутствие Степнова, снова поддерживать с ним негласное перемирие и показываться как можно меньше на его глаза, однако, она, в то же время, подозревала, как будет сложно ей сегодня держать себя в руках, наверняка Виктор вновь попробует подколоть её как тогда, при первой встречи. Но Лена обещала себе держать ситуацию под контролем. Пробило пять часов вечера. Оба Кулёминых собраны и готовы к выходу, и вот они уже сидят в гостиной в ожидании приезда такси. Лена взглянула на деда и не смогла сдержать смешок, столь солидный мужчина в годах явно нервничал как школьник перед экзаменом, поэтому, чтобы хоть как-то приободрить его, девушка подмигнула ему и крепко сжала его руку, вселяя в него уверенность: «Дед, ты же у меня самый талантливый, самый выдающийся фантаст, фильм явно удастся! Всё будет хорошо, я тебе обещаю!» Такие простые и в то же время такие нужные слова, Елена всегда умела поддержать и вселить уверенность, а её солнечная улыбка дарила не меньше тепла, чем само небесное светило, вот только эту самую улыбку Кулёмина дарила не всем, а только самым дорогим и близким. Такси просигналило внизу, пора выходить. По пути в кинотеатр Елена не могла оторвать взгляда от окна, так давно она не каталась по вечерней Москве, столь приевшаяся грандиозность великолепия столицы вновь затронула душу коренной москвички. Оказалось, что за постоянной учебой, репетициями и выступлениями Лена соскучилась по родному городу, и вот вновь Москва дарила своё завораживающее волшебство, от которого Кулемина настолько отвыкла. Сегодняшний день стоил одного только этого открытия в душе молодой девушки, однако столько еще новых открытий ждет её впереди, но я делюсь с тобой этим, мой дорогой читатель, забегая вперед, в то время как такси подъезжало к главному входу кинотеатра. С афиши, будто пытаясь проникнуть в самые дальние уголочки души, на нее смотрели столь знакомые голубые глаза, хотя о лазурном цвете глаз Елена просто догадывалась, так как видела обладателя сего богатства ранее, в то время как афиша была сделана в черно-белом стиле, что было редкостью в наш цифровой век, в котором больше ценится глянец и яркость красок. Говорят, что цветная фотография заостряет внимание на внешнем облике человека, запечатленного там, а черно-белая раскрывает душу героя… Дед галантно подал Лене руку, помогая ей выйти из такси. Оглянувшись по сторонам, Кулемина чуть не ахнула от шика, исходившего от окружающих: мужчины в дорогих костюмах, женщины в вечерних одеждах от знаменитых кутюрье – здесь был собран весь Московский бомонд, хотя, иначе быть и не могло, фильмы Резюкевича всегда получали резонанс в высших кругах общественности. Черные джинсы-дудочки,белая рубашка и серая туника, подпоясанная изящным ремнем, тоже неплохо смотрелись на Елене, однако явно уступали в цене одеждам окружающих, но девушка никогда не уделяла большого внимания дороговизне и брендовости одежды, «главное, чтобы костюмчик сидел», ну и удобство – вот основные критерии гардероба Кулеминой. Лена никогда не понимала модниц, постоянно гонящихся за чем-то эксклюзивным, прадо-гуччи подобным, с сумками виттон в придачу, в то время как этот эксклюзив был уже у большинства модной половины столицы. Или же мужчин в дорогом костюме, распивающих «Chateau Margaux» в каком-нибудь безумно модном «Vogue cafe», при этом явно демонстрируя этикетку окружающим. Всё это было чуждо Кулеминой. Для неё внешний лоск и шик не означали богатство и внутреннее, а именно душевную красоту и ценила Лена превыше всего, как бы это банально не звучало. Импровизированная красная дорожка и вот они уже в фойе кинотеатра. Резюкевич сразу увел деда с кем-то знакомиться, и Лена осталась посреди этой ярмарки тщеславия одна. -Что такая красивая девушка делает в одиночестве?- Лена обернулась и увидела симпатичного паренька со смешной бородкой, которая при этом была весьма уместна для его стиля и придавала ему некий шарм. -Жду начала фильма,- улыбнулась в ответ девушка. -Надеюсь, что Вам понравится. Меня, кстати, Игорь зовут. -Очень приятно. Елена. А Вы тут как зритель или как участник съемочного процесса? -Может лучше на ты? Мы, конечно, на брудершафт не пили, но это «Вы» заставляет меня чувствовать эдаким стариком, - парень улыбнулся самой искренней улыбкой из своего арсенала. - Я принимал участие в съемках, играл Жака, соперника Виктора с планеты Центра. -Ого, да передо мной будущая звезда! Не дадите автограф? Или может фото на память? - Этот парень очень веселил её - единственный настоящий человек, среди скопища этих мумий. -Ну, стану ли я звездой или нет, решат критики после просмотра фильма, а по поводу автографа: любой каприз милой дамы будет с радостью мной исполнен. Кстати, ты тут как зритель? Просто на съемочной площадке я тебя не встречал, иначе бы просто не смог пройти мимо такой красавицы. Этот парень явно решил смущать ее весь сегодняшний вечер, по крайней мере, Лена чувствовала себя именно так. На щеках появился легкий румянец, вызванный столь неожиданным, да и что там говорить, приятным комплиментом. -Я сюда пришла с дедом, он автор романа, по которому снимался этот фильм. -Ого, ты внучка Петра Кулёмина? Повезло тебе с родственниками. -Можно и так сказать! – Засмеялась девушка. -Здравствуй, молодежь! – Дед всегда умел появляться как раз вовремя. – Ну что, Лена, познакомишь меня со своим другом. -Знакомься дед, это Игорь, он исполняет в фильме роль Жака. -Очень приятно, Игорь. Ну что, до начала фильма осталось 5 минут, может, пройдем в зал? Оценим получившуюся работу. Игорь, волнуешься? -Да, Пётр Никанорыч, есть немного. -Ну, ничего, сейчас сядем на свои места, и волнение пройдет с первых же кадров. -Очень на это надеюсь. Мягко взяв деда за руку, Лена последовала за Игорем в зал. Встреча, которая заставляла Кулёмину нервничать от одной мысли о ней, явно откладывалась до конца вечера. С трепетом ждем ваших комментариев)
Demika: 3 глава. Последним Рубиконом Черта невозвращения. Здесь в отблесках заката расплавятся мосты. Последний шанс прощания и, может быть, прощения. Последний шаг в реальность из несбывшейся мечты. … И в этом ярком танце безумных откровений Жизнь четко разделилась навеки пополам Цветной чертой прощания и, может быть, прощения, Усмешками героев, не веривших словам. © Наталья Способина Зайдя в зал, Лена поразилась грандиозности размеров экрана и количеству сидячих мест, среди такого огромного скопления народа по-настоящему сложно было найти нужного тебе человека, здесь явно яблоку не было где упасть. Пиар-менеджеры продюсеров фильма постарались на славу. Оказалось, что места Кулёминой и деда находились по соседству с местами Резюкевича и одного из продюсеров. Виктора по близости не наблюдалось, дед, как оказалось, видел его всего пару секунд, они только успели поздороваться, как Кулёмина-старшего увёл главный режиссёр знакомиться с очередными важными людьми, приложившими руку к созданию фильма. Немного помедлив у входа, их компания стала пробираться сквозь толпу к своим местам. «Удивительно, неужели на премьеру съехалось пол города?» - раздраженно подумала Лена, провожая презрительным взглядом разодетую красавицу, только что случайно задевшую ее плечом, при этом даже не извинившись. Весь ее вид излучал пафос и снобизм, что говорило о ее принадлежности к светскому обществу, в котором, похоже, не обучали банальной вежливости. Это неприятное столкновение отвлекло Кулемину от происходящих событий, поэтому, когда она вспомнила, что неплохо было бы уже занять свое место, деда рядом не было. Бегло оглядев просторы зала, Петра Никанорыча она так и не смогла разглядеть, зато ее взгляд зацепился за другую картину: в противоположном конце помещения, сразу за рядом нескончаемых кресел, спокойно беседовали двое мужчин. Один из них был невысокого роста, светловолосый и довольно привлекательный, но, даже несмотря на его привлекательность, внимание Елены захватил совсем не он, а его собеседник. Статный, элегантно одетый в темно-серый с искринкой костюм, который сидел на нем великолепно, он вел себя как и подобает молодому актеру. Отчего-то Лена точно знала, что в его небесно голубых глазах сейчас сквозит внимание и нескончаемая заинтереснованность разговором, хотя с такого огромного расстояния было не разглядеть. Вдруг Елена поймала себя на мысли,что очень бы хотела вновь увидеть эти лазурные глаза, и снова, как в ту первую секунду их знакомства окунуться в них,но в следующее же мгновенье Кулёмина мысленно одернула себя за такие неосознанные мысли. Разве она забыла, каков нахал этот Степнов, разве можно думать о глазах этого едкого актеришки, разве прощается недвусмысленное презрение,с которым он смотрел на неё? конечно же нет. пора искать деда, иначе она полностью запутается в своих мыслях, которые запутают её еще больше. "Я подумаю об этом завтра, как говорила Скарлет, а сейчас пора искать деда. Куда же он мог запропаститься? Так, Игоря я вижу, а деда нет, нужно подойти спросить, куда делся мой любимый старичок" -Игорь, извини, что отвлекаю, я замешкалась в дверях и упустила вас из виду, ели тебя нашла, ты не знаешь куда дед делся? -Его место в третьем ряду, рядом с Резюкевичем. Вон, видишь мужчину в сиреневом пуловере, а вон справа сидит твой дед. -Чёрт, не вижу. - Не хорошо чертыхаться такой красивой девушке, а с виду приличная,- лукаво подмигнул Игорь. - Вон, посмотри правее. -А, всё, вижу. Спасибо тебе и удачи, - и Лена одарив парня своей обворожительной улыбкой, поторопилась занять своё место, так как свет в зале потихоньку начинал гаснуть. *** "КОНЕЦ" - высветилось на экране, поплыли титры, среди которых Лена смогла выхватить имя и фамилию Виктора, и в зале начал подниматься пока еще чуть слышный гам. Зрители выражали свой восторг от только что увиденного зрелища, городская элита спешила поздравить новоиспеченных актеров с успехом, репортеры известных газет посрывались со своих мест, спеша взять эксклюзивные интервью. Деда словно ветром сдуло, как только закончился фильм. Оглядевшись, Лена увидела его, немного растерянного, но жутко довольного, в окружении голосящих наперебой журналистов. Решив не тревожить их идиллию, Лена вышла из зала и подошла к барной стойке, дед найдет ее, когда она ему понадобится, а пока ей нужно было привести в порядок свои мысли и чувства. Сев на высокий стул, Кулемина попыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Фильм вызвал в душе бурю эмоций. Так естественно переплетающиеся экшн и романтические отголоски явно произвели фурор как в сердцах зрителей, так и в сердце девушки. Интригующее начало, динамичное развитие сюжета и такая неожиданная развязка - все это говорило об опыте полной отдаче режиссера, продюссеров и всей съемочной группы. Но что действительно больше всего производило впечатление, так это незабываемая, великолепная игра актеров. Лена никогда не считала Виктора талантливым. В результате всех их немногочисленных разговоров она смогла сделать лишь один вывод: Виктор Степнов - самолюбивый, наглый актеришка, и придерживалась этого мнения до сегодняшнего вечера. Сегодня же, когда она увидела его на экране, она поняла, что своей искренней и такой прочувствованной игрой он может затмить многих самых выдающихся и известных по всему миру актеров. Он словно жил этой ролью, он словно примерил дорогой красивый наряд, который был к лицу этому мужчине-загадке. Виктор смог передать все чувства главного героя, всю его трагичную любовь настолько великолепно, что Лена чуть было не прослезилась, а это редкость для такой девушки, как она. - Будьте добры, воды, пожалуйста. Без газа, если можно, - ей показалось или голос действительно немного дрожал от сдерживаемых слез, когда она обращалась к молодому бармену, ловко смешивающему коктейли по ту сторону барной стойки? - Минутку, - ответ не заставил себя ждать – вероятно, все рабочие этого заведения давно уже привыкли к нетерпеливости здешних клиентов, к которым Кулемина, впрочем, не относилась. Теперь было несколько минут, чтобы подумать. И почему это Лена раньше не заметила такой выдающейся способности Виктора настолько великолепно перевоплощаться? Быть может теми вечерами, что он провел в доме Кулеминых, досконально разбирая весь сценарий с дедом на части, он тоже притворялся? А что, если на самом деле, он совсем не такой мерзавец, каким кажется поначалу, что если она попросту не разглядела, не смогла понять его, наверняка, обширный и, несомненно, красивый внутренний мир, что, если она все это время ошибалась на его счет? Тогда, возможно, он не такой нестерпимый сноб, ведь сыграть на экране такого одухотворенного человека, чье сознание борется со всем миром во имя справедливости, а сердце до краев наполнено нежной, затмевающей все вокруг любовью, просто нереально. Больше всего на свете Лена боялась, что когда-нибудь ситуация обернется против нее, и она преждевременно сложит о человеке ошибочное мнение, что повлияет на все их дальнейшие отношения. Таковы законы жанра: именно то, чего мы боимся больше всего, зачастую не заставляет себя ждать. И сейчас в груди появилось щемящее ощущение непонятной досады на саму себя, на Виктора, на весь мир. Захотелось просто-напросто закрыть глаза и перенестись в тот миг, когда по ней впервые, из полуопущенных ресниц, скользнул завораживающе-голубой взгляд. А еще появилось нестерпимое желание попросить прощения за все то, что не было сказано вслух, но сквозило в каждом ее жесте в отношении Виктора. Но в этот миг Елена была потеряна. Не физически, а в своих мыслях, просто потеряна внутри себя самой, в странной оцепенелой темноте, которая накрыла ее с головой после просмотра роковых кадров. Осознание собственной глупости почти всегда повергает человека в депрессию, но и из этого кокона отчуждения тоже есть выход, достаточно всего лишь раскаяться и постараться исправить последствия своей ошибки. Лене часто не хватало мужества в подобных ситуация, но сейчас она решила собрать ничтожные остатки своей смелости и извиниться. Вряд ли это получится прямо сегодня, потому что она все еще до конца не могла прийти в себя, но спустя время, она обязательно сделает это. Из забытья ее вырвала чья-то рука, осторожно, почти невесомо, коснувшаяся ее плеча, и тихий шепот где-то в районе шеи: - Ты сидишь тут уже минут пятнадцать, не двигаясь и не подавая никаких признаков жизни. Твоя вода, скорее всего, уже теплой стала, весь лед давным-давно растаял. С тобой все в порядке? Лена подскочила на стуле и ударилась макушкой обо что-то твердое. Почти сразу за ее спиной послышался сдавленный вопль, что, собственно, и заставило ее обернуться. - Ты решила мне челюсть сломать? Интересно за что? Знал бы о твоей прыткости – держался бы от тебя на безопасном расстоянии, - держась за подбородок, на соседний стул опустился Игорь. Хоть весь его вид и говорил о наигранной обиде, в глазах все-таки мелькали искорки довольства, видимо, от произведенного фильмом фурора. - Прости, я просто задумалась, а ты напугал меня. Не надо было подкрадываться, и твоя челюсть осталась бы невредимой. Как ты? Давай я попрошу лед? Приложишь. - Не надо, я уже в порядке, правда. И, кстати, твоя забота мне очень льстит, спасибо. Как тебе фильм? Неужели он еще не наслушался хвалебных речей в свою честь из уст репортеров? – удивилась Лена. Но произошло это только в ее мыслях, ни жестом, ни взглядом, а уж тем более ни словом, она не выдала своих чувств, это иногда тоже бывало полезно. - Фильм потрясающий. В том костюме ты был просто великолепен, я долго смеялась. Ну, а если серьезно, то я даже подумать не могла, что все те переживания и эмоции, которые мой дед описал в книге, возможно сыграть перед камерой. Неужели это так просто – перевоплотиться в образ, описанный в сценарии? Было видно, что Игоря такой вопрос поставил в недоумение. Похоже, ему действительно было мало услышать похвалу из уст многочисленных гостей сегодняшнего вечера, и он надеялся получить долю внимания и восхищения еще и от Лены, но она своим вопросом, честно говоря, заставила его задуматься. - Хм… По правде говоря, это довольно неожиданный вопрос. Так сразу то и не ответишь. Хотя знаешь… Пожалуй, я скажу нет. Это не так легко, как кажется. Актеры такого большого кино очень много времени отводят для репетиций. Это не дешевый сериальчик, который можно не смотреть несколько недель, а потом понять сюжет без особого напряга, потому что за это время практически ничего и не поменялось. Нам отведено всего пара часов нашего «эфирного времени», и за эти пару часов мы должны рассказать зрителю отдельную историю, да еще так рассказать, чтобы этот фильм потом несколько месяцев не слезал с высших мест популярных хит-парадов. Это сможет не каждый. К тому же мало перевоплотиться, нужно прочувствовать ситуацию, а порой и просто быть таким, как твой герой. Некоторые качества невозможно сыграть, каким бы профессиональным актером ты не был. А уж если говорить о начинающих, как я или, допустим, Степнов, то тут либо нужно выложиться по полной, либо иметь некоторые черты характера, присущие твоему герою. Другие варианты не рассматриваются. Игорь развел руками и отвернулся к бармену, чтобы сделать, наконец, заказ, даже не подозревая, что только что, своими словами, подтвердил все опасения девушки по поводу ее отношения к Виктору. «Вот значит как» - подумала девушка, - «Ну, что ж… Этого и следовало ожидать. Наломала дров, Кулемина, так теперь будь любезна, исправь». - Игорь, ты извини, но мне надо деда найти. Спасибо за беседу, надеюсь, что еще увидимся. Фильм был великолепный, поздравляю. С этими словами Лена слезла со стула и направилась в глубь зала, который уже успел наполниться гомонящим народом, отметив напоследок, что парень отсалютовал ей своим бокалом с шипящим шампанским. С четким намерением найти среди этих разодетых пижонов, спешащих поделиться друг с другом и с прессой своими впечатлениями от просмотра, Виктора и извиниться за свое ужасное поведение, а так же просто поздравить его с успехом, Лена шагнула вглубь толпы. Мимо проплывали официанты с напитками, со всех сторон мелькали вспышки фотокамер, вездесущие журналисты сновали по залу со скоростью комет, выискивая человека, у которого еще не взяли интервью, чтобы незамедлительно это сделать. Непривыкшая к такому столпотворению Лена внезапно почувствовала себя маленьким ребенком из мультфильма про дядю Степу, который потерялся на вокзале, только вот ее собственного дяди Степы поблизости не было, и спасать ее было некому. Может именно с таких ситуаций начинает развиваться демофобия? И еще, на задворках сознания промелькнула мысль: как вообще среди этой толпы можно кого-то разыскать, будь то Виктор или дед, или же просто хоть кто-то знакомый. Но видимо сегодня фортуна одарила Лену своим вниманием, потому что в следующий момент, повернув голову, она увидела того, кого так старательно искала. Не зря говорят: «Бойтесь своих желаний – они имеют привычку сбываться». Виктор стоял посреди зала с двумя бокалами шампанского в руках и оглядывался по сторонам, видимо, в поисках кого-то. Вот его взгляд мимолетно скользнул по девушке и последовал дальше, но уже в следующую секунду он вновь недоуменно посмотрел на нее. Лена же стояла, как громом пораженная, удивляясь сама себе. Вот тут-то и проявились все признаки волнения: и румянец на щеках, и странная неуместная дрожь в коленях, и сомнения по поводу того, стоит ли сейчас подходить к нему, навязывая свою компанию, потому что он явно не ее выискивал среди гостей. Вдруг ее присутствие будет для него неприятным, ведь для этого были все основания, если учитывать их прошлые отношения. Но нет, другого случая может не представиться, поэтому, собрав всю волю, что у нее была, в крепкий кулак и, сделав глубокий вдох, Лена решительно направилась в его сторону. Зачем ждать? Перед смертью не надышишься.
Demika: *** Весь вечер Виктор откровенно скучал среди этого столпотворения знакомых и незнакомых персон. К тому же появилась толика раздражения от обрушившегося на него внимания, как на главного героя картины. Ни для кого не было тайной, что фильм оставил у зрителей бурю эмоций, и, казалось, каждый спешил поделиться своим состоянием именно с ним. К тому же перед тем, как к нему стали с завидной частотой подходить с поздравлениями, его засыпали вопросами присутствующие на премьере папарацци. Как же теперь он понимал известных людей, которые до дрожи ненавидели журналистов. Не каждый сможет стерпеть, когда со всех сторон на тебя сыпется куча ненужных названий газет, которые ты точно не запомнишь, и глупые вопросы, когда глаза начинают болеть от многочисленных вспышек фотокамер, а в лицо тычут микрофонами. Поэтому как только наплыв интересующихся спал, Виктор, взяв два бокала шампанского с подноса проплывающего мимо официанта, решил затеряться в толпе и отыскать себе более-менее подходящую кампанию на этот вечер. Не хотелось уже абсолютно ничего, кроме спокойной размеренной беседы, лучше всего, конечно, в обществе прекрасной дамы. Но сколько он ни сновал взглядом по помещению, подходящей кандидатуры все не было. Эта, похоже, не одна, вон та, скорее всего, тоже с ухажером, эта слишком напыщенная, а эта слишком скромная, вот эта просто слишком… Эту он вообще видит впервые… Хотя… Стоп! Не может быть… Ему сейчас показалось или на него действительно смотрела та самая Лена Кулемина? Если в этот раз рассудок его не подвел, и это правда была Лена, которую он поначалу попросту не узнал, потому что ее вечные спортивные наряды сегодня сменились элегантными одеждами, которые ей, несомненно, безумно шли, то в следующее мгновение Степнов подумал, что он сходит с ума. Не могла та самая Елена, которую он знал, и которая всегда отчего-то относилась к нему предвзято, так уверенно направляться в его сторону с полным решимости взглядом. Но Виктор не успел додумать до конца эту мысль, потому что мягкий, без тех ноток враждебности, которые всегда присутствовали в их предыдущие встречи, голос произнес одну простую незамысловатую фразу: - Добрый вечер. Откровенно говоря, Виктор привык к нападкам с ее стороны и просто пропускал из мимо ушей (он давно вырос из того возраста, когда в ответ на грубость отвечают тем же), поэтому сейчас он был обескуражен столь резкой сменой ее отношения, но безукоризненное воспитание не позволяло промолчать, когда девушка начинает беседу. - Добрый, хотя не на столько, насколько хотелось бы. Как тебе фильм? – на лице Виктора появилась легкая непринужденная улыбка. Он протянул Лене один бокал. Кажется, подходящая компания на этот вечер сама нашла его. - Фильм прекрасный. Мне все очень понравилось. А больше всего впечатлила игра актеров. Никогда не думала, что можно так безупречно передать все чувства. Но у вас получилось. Поздравляю, и, думаю, за это стоит выпить. Эта девушка, видимо, поставила себе цель на этот вечер – удивлять его, сперва своим шикарным и в то же время довольно скромным нарядом, потом прекрасным внешним видом, отсутствием озлобленности и, наконец, своей похвалой. По истине запоминающийся день. Поблагодарив ее за поздравления, Виктор аккуратно чокнулся с ней своим бокалом. Следующие несколько минут воцарилось молчание, так как оба пили игристое вино, не отрывая друг от друга глаз. - Ну, и как вам всеобщее признание? – наконец нарушила молчание девушка. - Честно говоря, утомляет. Даже промелькнула мысль сбежать отсюда, пока никто не видит, но, кажется, это неосуществимо. Все словно сговорились сегодня засыпать меня глупыми вопросами. - Оу, прошу прощения, - смутилась Лена, которая только что и задавала эти самые вопросы новоиспеченной звезде, единственное – она не была журналистом, но это ни коем образом не уменьшало ее смущения, совсем наоборот, сразу захотелось провалиться сквозь землю, - в таком случае, мне наверное лучше погулять в другом месте. Еще раз извините. Неизвестно, куда пропала вся ее решимость после его слов. Поговорить о том, о чем она намеревалась можно как-нибудь в следующий раз. Если этому разговору суждено быть, то судьба обязательно предоставит девушке еще один шанс, остается только надеяться, что время будет подходящее. А сейчас лучше не докучать Виктору своим присутствием. Уповая на то, что он не пытается ее остановить, Лена развернулась, и хотела уже было уйти от него подальше, спрятав таким образов свои покрасневшие щеки, как внезапно почувствовала на своем запястье прикосновение его мужественной сильной и такой нежной, что совсем не вязалось с определением Степнова, ладони. Зачем он остановил ее? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Если бы Виктор умел лгать самому себе, то он бы объяснил свое поведение тем, что ему не хочется терять связь с Петром Никанорычем, привязавшимся к нему за время их общения, как к собственному сыну. Но в том то все и дело, что он не умел. Поэтому пришлось искренне и без утайки ответить себе: ему просто не хочется отпускать ее сейчас. Было странное предчувствие, что если она уйдет от него сейчас, то навсегда покинет и его жизнь, а этого он хотел меньше всего, пусть даже сам пока не понял, почему. И именно его краткое «Подожди!», само собой сорвавшееся с губ, и стало неким Рубиконом, чертой в их отношениях, которая отделяла все прошлые обиды и недопонимания от их будущего, такого, какого они сами захотят. Это невесомое слово стало преградой, которую они оба негласно переступили в этот миг в полутемном зале, полном гомонящих личностей, до которых им обоим не было абсолютно никакого дела. Лена повернула голову и утонула в его глазах. Что бы там ни было в прошлом, как бы она ни отзывалась о нем раньше, и как бы ни жалела о содеянном в настоящем, ее всегда восхищал взгляд его глубоких, пронзительных «топазов», проникающий в самую глубь души. Наверняка, не одна девушка сходила с ума от этих глаз, но для Лены они имели более весомую ценность. Она никогда не падала с головой в омут чувств, жизнь вдали от родителей научила ее рассудительности и осмысленности решений, поэтому она не собиралась терять голову от Виктора. Да и, честно говоря, не было особого желания. Да, конечно, она считала его привлекательным мужчиной, но о влюбленности не могло быть и речи. Неловкое молчание все же было нарушено Виктором: - Я подумал, может, ты не откажешься составить мне сегодня компанию? Как ты смотришь на то, чтобы немного подышать свежим воздухом? Двое, незаметно для всех остальных, занятых бесполезной болтовней, выскользнули из здания, отыскали неподалеку в парке пустующую скамейку и присели. Уже сейчас Лена чувствовала, что этот вечер обещает стать памятным. Их беседа проходила спокойно и размеренно. Каждый рассказывал всякие мелочи о своей жизни, совсем незначительные, просто для того, чтобы не молчать и тем самым не разрушать воцарившееся между ними перемирие. И казалось, что даже природа гармонирует их умиротворенному настроению, вечер был великолепный: небо было усеяно звездами, а совсем далеко виднелся всходящий узкий серп растущей луны. Поэтам нравилась полная луна, о такой луне они писали тысячи стихов, а вот Лена любила молодой месяц, ведь ему было куда расти, прибавляться в размерах, наполняться светом, прежде чем он снова неуклонно начнет стареть. За непринужденными разговорами оба не заметили, как пролетело время. Но все хорошее рано или поздно подходит к концу. Их беседу нарушила трель телефонного звонка Кулеминой. - Да, дед… Прости, я тебя там совсем одного оставила… Да никуда я не потерялась, я на улице, со мной все в порядке… Домой? Да, пора бы уже… Хорошо, я сейчас такси вызову, выходи. Набрав номер такси и заказав машину к зданию центрального кинотеатра, Лена убрала телефон обратно в карман брюк и обернулась к Виктору. Была уже поздняя ночь и пора было расставаться. И, кажется, времени было наплевать, что это вставало в разрез с истинными желаниями обоих. Но ничего не поделаешь, такова жизнь, и наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. - Спасибо за прекрасно проведенное время и за приятную компанию, - произнес Виктор, принимая из рук Лены свой пиджак, который набросил на плечи девушки почти в самом начале их прогулки, потому что стало холодать. - Да, вечер был отличным, но мне пора… к сожалению. До встречи? - До встречи… - Совсем забыла сказать, приходите к нам в гости, дед очень дорожит Вами и будет рад вашему приходу. Виктор отрешенным взглядом провожал девушку до автомобиля. В голове крутился невысказанный вопрос «А ты? Ты будешь рада моему приходу?», но он отчего-то так и не сорвался с губ молодого мужчины. Возможно, Степнов просто боялся услышать ответа… Поймав на прощание ее взгляд, он вдруг понял, что она все-таки ушла. Если не навсегда, то на очень долгий срок, оставив в его сердце частичку своего тепла. С трепетом ждем вас здесь)
Demika: 4 глава. Солнечный луч, оторвавшись от нагретого стекла, скользнул по нежному лицу мирно спящей девушки. Как бы ему не хотелось тревожить этот мирный, спокойный сон, весеннее, еще не совсем палящее, но приятно щекочащее солнце никак не позволяло ему поступить иначе. Лена, до этого момента видевшая десятый сон, с легким разочарованным стоном открыла глаза. Вчерашние посиделки в интернете до поздней ночи брали свое, и поэтому девушка совсем не удивилась, когда маленькие электронные часы на прикроватной тумбочке своим противным писком оповестили ее о наступлении полудня. В квартире было тихо, и лишь откуда-то с кухни слышался приглушенный шепот, очевидно говорившие намеренно снизили тон, чтобы ненароком не разбудить спящую красавицу. Похоже, у нас гости, - нехотя подумала Лена, ведь это означало, что нужно вставать, одеваться, умываться и все прочее. Не выйдет же она к гостям заспанной, да к тому же в пижаме. Это как минимум невежливо. С памятного вечера прошло три дня, а Лена все никак не могла забыть ту самую окрыленность, которую чувствовала исключительно рядом с Виктором. Он словно был ее живительным источником, придающим сил и уверенности в завтрашнем дне. Но сказка кончилась, остался лишь неприятный осадок. Наверное, именно такое разочарование испытывала Золушка, покинув своего принца, загадочно исчезнув с бала. Но у нее-то оставалась хоть самая ничтожная надежда в виде потерянной туфельки, у Лены же не осталось абсолютно ничего, кроме ее собственных воспоминаний. Глубоко вздохнув и отогнав от себя неприятные мысли, которым было явно не место в ее голове с утра, Лена наспех оделась и незаметно проскользнула в ванную. Дверь в кухню была прикрыта, отчего девушка не смогла разглядеть, кто именно одарил их своим присутствием в этот прекрасный весенний день. После бодрящего душа и чистки зубов, Лена поспешила на кухню. Только она потянулась к дверной ручке, как её сонный взгляд упал на знакомую пару ботинок, именно классический стиль этой недешевой марки обуви всегда не оставался без внимания Кулёминой. Казалось, что сердце пропустило удар, ухнуло куда-то вниз, а затем, вернувшись на место, забилось с неимоверной скоростью. Кто бы мог подумать, что пара Cesare Firrao может иметь схожий с адреналином эффект?! Почему-то стало вдруг так страшно открывать эту чертову кухонную дверь, две сущности боролись сейчас внутри молодой девушки: страх и надежда. Надавила на ручку, скрип давно несмазанных петель и аквамариновый цвет заполнил душу девушки: надежда одержала победу, страху же из сознания Кулёминой прошлось с позором ретироваться. Легкая улыбка и ожидание во взгляде… "Рада ли моему приходу?" "Не был ли тот вечер сном или игрой больного разума?" "Не ошибаюсь ли я в нём?" "Примет ли меня она в свою жизнь?" "Позволит ли стать другом?» - сотни вопросов разрывали голову на части, вздохнув, как перед глубоким нырком, почти неслышно выдохнула "Привет...". Он скорее прочитал эти шесть букв по губам, потому что с того самого момента, когда его взгляд сошелся с её теплыми глазами, все звуки вокруг перестали существовать. Что это? Безрассудство или, черт возьми, весна снова играет с людьми глупую шутку, под кодовым названием "весеннее помешательство"? Словно отряхнув от себя глупые мысли, слегка мотнув головой, Виктор мгновенно принял серьезное выражение лица и уверенным голосом (актерский талант был явно дан ему природой) произнес: «Доброе утро, Елена. Надеюсь, это не мы тебя разбудили? Я тут вот решил проведать твоего деда. но мне уже пора, думаю завтра снова к вам зайду, и ты нам с Петром Никанорычем составишь компанию за чашкой чая". Лена стояла как громом пораженная. А чего она, собственно, ожидала? Что они за один вечер из неприятелей превратятся в лучших друзей? "Корифанов» - выдало подсознание, и улыбка не заставила себя ждать. Села за стол, глотнула чая из своей кружки и чуть не выплюнула его тут же. «Разве можно пить такую гадость?» - хлопнула себя по лбу, скорее всего этот остывший чай пил Степнов, дед то знает, что Кулёмина терпеть не может несладкий чай, тем более черный. Её слабостью был и остается сладкий зеленый чай с жасмином. Сладковатый с горчинкой цветочный привкус был очень по душе Елене. Хлопок подъездной двери и отрезвляющий прохладный весенний воздух. Трус! Самый последний трус! Сбежал, как вор с места преступления! И спрашивается почему? Откуда этот непонятный страх, в котором так сложно было себе признаться? В голове возникли картинки из прошлого. Так много предательств окружающих и самых близких… . Когда-то близких…. Забавно бы было сейчас выяснить с какого по счету предательства он, наконец, снял с себя «розовые очки» и превратился в толстокожего циника, но Виктор понимал, что развороши вновь этот «улей», таившейся у него в голове под семью замками, легкими «укусами» не обойдешься, снова придется уйти на дно и залечивать раны, как делал он это тогда, пару лет назад. К слову, именно эти пара лет, которые Степнов потратил на зализывание ран, и задержали его карьерный успех, вместо кастингов, проб и репетиций, Виктор топил боль в алкоголе, «дезинфицировал раны», как он говорил тогда. Суть уроков, преподанных ему судьбой, молодой мужчина, можно сказать, высек себе на сердце тупым ножом, раны давно затянулись, но шрамы порой саднили. Единственным, кого он более или менее подпустил к себе за последний период, был старый фантаст, Пётр Никанорыч, возможно, потому что тот дарил столь недостающую Степнову отцовскую любовь, а может, Кулёмин просто излучал неподдельную искренность и ни разу не лез к Виктору в душу без спросу. С внучкой Петра Никанорыча дела обстояли иначе. Она была младше Виктора лет на 8, разве может юная девушка знать что-то о жизни? Но его скептическая теория по поводу Лены рассыпалась на кинопремьере. Она так сильно выделялась среди этих бездушных мумий, рабов моды. Кулёмина была как нераспустившаяся роза, непонятно каким образом очутившаяся в пустыне. За многие-многие годы Степнов впервые был таким настоящим при разговоре с женщиной, а ведь он давно не допускал слабый пол дальше своей постели, путь в степновские мысли им был заказан. Он хотел, безумно хотел вновь поговорить с ней, как тем вечером, но страх, этот проклятый страх.… Но не торопись судить нашего героя, дорогой читатель, вспомни, как ты сам лелеешь свои мечты, как ты сам того, порой, не осознавая, страшишься очередного разочарования, где-то глубоко понимая, что оно может стать последней каплей в чаше твоего недоверия, а потом… потом пиши пропало… законченным циником на планете Земля станет больше.. *** Следующий день ничем не отличался от предыдущих, кроме, возможно, того, что Лена старалась совсем ни о чем не думать, потому что как только она давала волю мысленному процессу, он сразу же пускался во все тяжкие: появлялись страхи по поводу их с Виктором отношений. Хотя, какие там могут быть отношения? Они совершенно противоположные личности: спокойный, наверняка планирующий завтрашний день Виктор никак не мог стать другом такой девушке, как Елена. Это два несочетаемых человека, обремененные жизненными заботами, обязанностями... К тому же, о какой дружбе может идти речь, когда одна из сторон отчаянно боится своих же чувств, своих изменившихся приоритетов, а тем более даже своих мыслей о нем, и всякий раз, когда случайно раздумья обретают неожиданный поворот и становятся связанными с ним, старается немедленно отвлечь себя посторонними занятиями. А вторая сторона так же боится привязаться к этому светящемуся лучику и обрести с ней общие интересы, потому что еще никогда за свою немалую жизнь не позволил себе переступить черту ни с одним человеком, потому что еще никогда не обретал настоящих друзей, которым можно действительно доверять. Вот так и получилось, что за тенью предрассудков каждый из них скрывал свои истинные желания. Лена вынырнула из размышлений именно в тот момент, когда в коридоре послышалась посторонняя возня и до боли знакомый голос. Все то, о чем она отчаянно пыталась не думать уже пол дня, и что, в сущности, великолепно ей удавалось, навалилось непосильным грузом. С твердым намерением ни под каким предлогом не выходить из своей комнаты до тех пор, пока гость не покинет их скромную обитель, Лена взяла с полки первую попавшуюся книгу и, делая вид, что читает, погрузилась в размышления. А что собственно она хотела? Она сама приглашала его в гости, и эти слова не случайно вылетели из нее в тот вечер, она намеренно сделала такое предложение, зная, что деду будет приятно видеть Виктора вновь, когда уже не нужно разбирать сценарий, а можно просто поговорить. И перемены были на лицо: дед повеселел, и в каждом его слове, жесте и поступке сквозила радость оттого, что его новоявленный друг вновь навещает его. Ну а самой Лене не должно быть абсолютно никакого дела до начинающего актера. Но нет. С того вечера в ее мыслях, казалось, навсегда поселился Виктор Степнов, и он никак не хотел покидать этого места. Еле заметный стук в дверь отвлек девушку от мыслей и от книги, страницы которой она с таким остервенением переворачивала все это время. Ну что сейчас-то деду понадобилось? - пронеслась в голове девушки раздраженная мысль, но она, чтобы не дай бог не травмировать деда, собралась и спокойным голосом произнесла: - Входи, дедуль, не заперто. В следующий момент книга вылетела из ее рук и, как ей показалось, с оглушительным треском упала на пол. Если бы девушка уже не сидела на мягком диване, то она незамедлительно бы приземлилась именно на него, если не на пол. В дверях стоял явно смущенный Виктор, никак не ожидавший такого приема. Лена неосознанно прочистила горло, кашлянув пару раз, и плевать, что это было верхом неприличия, сейчас уже было на много плевать. Воплощение всех ее эмоциональных кошмаров и внутренних предрассудков сейчас стояло на пороге ее комнаты. - Привет, - несмотря на смущение, его голос был бодрым и заставил девушку покрыться мурашками, хотя она и сама не понимала отчего. Наконец, она смогла выдавить из себя приветствие и в следующий миг услышала вновь: - Там Петр Никанорыч тебя чай зовет пить. Придешь? Показалось или в его голосе действительно промелькнула скрытая, тонко замаскированная надежда? Кое-как кивнув, Лена выдохнула, потому что Виктор покинул ее комнату сразу же, как дождался от нее положительного ответа, в котором сама Елена сейчас уже сомневалась. Хотелось ли ей действительно сейчас видеть его? Хотелось ли спокойно сидеть и пить чай в его обществе, слушая его наверняка интересные рассказы? Вот такие нелёгкие вопросы тяготили её сейчас. В ожидании ваших комментариев)))
Demika: 5 глава. Твоя мечта сбылась – весь твой Париж, Осталось потянуть удачу За хвост удачу, ну а ты грустишь, А за окном весна капелью плачет… ©Анgel Каждый из нас знает, каково это - испытывать сомнения, стоя перед выбором. Сразу вспоминается такая явная сцена из сказок, когда бравый богатырь стоит у распутья дорог и читает на камне высеченное послание: "направо пойдешь - коня потеряешь, налево пойдешь - голову, прямо пойдешь - друга", вот только Лена стояла не у распутья, а у кухонной двери, решая зайти ли ей туда или сойти с дороги и выбрать ту, которая поспокойней. Но Кулёмина была бы не Кулёминой, если бы в ней не проснулась спортивная злость, и она, собравшись морально, с силой распахнула дверь. Картина кухонной идиллии поражала… Тут Лена даже слова подходящего не могла подобрать. Возможно, слишком семейная? Да, именно так: дед суетился у плиты, время от времени заглядывая в холодильник, Виктор же сидел на табуретке и что-то оживленно рассказывал. Судя по тому, как Петр Никанорыч отвлекался от своего занятия, его эта тема интересовала не меньше. Возникло ощущение, что это не два друга, а сын и отец, решившие поделиться друг с другом насущными проблемами, обсудить завтрашний день, да и просто насладиться обществом друг друга. И как же Лене не хотелось портить витающую в кухне атмосферу умиротворенности своим присутствием. Ведь она понимала, что как только она сядет за стол, как только вновь утонет в голубых озерах, которые, она точно знала, украдкой будут наблюдать за каждым ее движением, чтобы лучше понять всю ее суть, напряженность повиснет под самым потолком кухни, навсегда разрушив этот хрупкий мир спокойствия, что создали эти два человека. Но решение было принято, отступать некуда и Лена уверенно шагнула в кухню. - Всем добрый день, - она очень старалась, чтобы голос не дрожал от страха перед неизбежностью, и, кажется, это у нее вышло довольно неплохо. - А о чем это вы так мило болтали? Неужели все еще об экранизации? Дедуль, ну уже несколько дней прошло. Конечно, премьера произвела фурор, но я, если честно уже слышать про нее не могу, - сказала Лена, наблюдая, как перед ней на столе появилась чашка чая, благоухающая ароматом жасмина. Она глубоко вдохнула, втянув в себя приятный запах, он всегда помогал ей расслабиться и придавал сил. - Лен, ты думаешь, нам не о чем больше поговорить, кроме как о премьере? Не говори глупостей. Виктор рассказывал мне о новинках в зарубежном кинематографе. Как раз тогда, когда ты зашла, мы обсуждали французское кино. У Парижских режиссеров очень высокий уровень, ты знала? Виктор, на чем мы остановились? Но Лена уже и не слушала толком. Все, что нужно, для того, чтобы на несколько мгновений отдалиться от реальности, уже прозвучало. Париж… Волшебное слово, ласкающее слух юного дарования не меньше, чем аккорды баса, город, о котором она знала практически все, при этом ни разу не побывав там, место ее мечты. Сколько раз она воображала себя, бредущей по набережной Сены, с наушниками в ушах, полностью растворяясь в особенной французской атмосфере. Она была абсолютно уверена, что даже воздух там совершенно иной, полный загадочности, наполняющий душу вдохновением. Как могут звуки шансонье не ласкать слух, а портреты гениальных французских художников не радовать глаз? Лена категорически отказывалась понимать людей, которые не любят Париж с его великолепными садами и узкими улочками, так гармонично переплетающимися между собой. - Париж? Я люблю Париж, - задумчиво проговорила Лена, видимо даже не осознавая, что произнесла эти слова вслух. - Я тоже,- словно из забытья обронил Виктор. Перед глазами сразу появилось очертание многоизвестной Эйфелевой башни, на кончик языка мозг выдал привкус румяных круассанов, а в голове всплыли слова и мотив любимой песни «Жизнь в розовом цвете». - А Вы были в Париже? - Её голос вырвал из приятного мира иллюзий. - Прости? - Ну, Вы, как и я, любите Париж, ведь так? А когда-нибудь посещали его? - Нет, к сожалению.… Сейчас и не найдется точная причина того, почему я до сих пор не побывал в Париже.… Наверное, потому что каждый раз она была разная. - А я очень надеюсь, что жизнь мне даст шанс там побывать… Моя мечта это не Эйфелева башня, а, как не парадоксально, Елисейские поля, «самое красивое авеню в мире», как говорят французы. Я помню, как влюбилась в название этого бульвара впервые: любимым парфюмом моей мамы были и остаются одноименные с этой улицей духи от Guerlain, для меня как музыка прозвучало их название: les champs Elysйes - я не знаю французского, но мама прочла их название для меня. С тех пор моей заветной мечтой является прогулка по этому помпезному бульвару. - Забавная история. А я всегда мечтал прогуляться по набережной Сены. Меня влечет водная гладь, а в дуэте с неповторимым парижским духом, Сена приобретает что-то волшебное в моих глазах. Наверное, если бы я судьба сложилась иначе, и актерская карьера не стала бы моим призванием, я бы стал моряком, отправился в кругосветное плаванье, а по возвращении, купил бы себе маленькую квартирку с мансардой, а на первом этаже была бы булочная, и аромат свежих круассанов и хлеба будил бы меня каждое утро. Таковы были мечты маленького Вити, но, думаю, что взрослый Виктор всё же сможет осуществить хоть часть этой мечты, пусть и с профессией актера. - Обворожительная и в то же время теплая улыбка явно не могла оставить ни одну представительницу женского пола равнодушной. Виктор это знал, но в данную секунду она была искренней, в голове не было ни единой мысли о соблазнении. После столь неожиданного открытия общей, для столь разных людей, мечты, да и просто темы для разговора, напряжение растаяло ни оставив и следа. Ни Виктор, ни Лена даже не заметили за столь захватившей их обоих темой, что Пётр Никанорыч оставил их наедине, заботливо прикрыв кухонную дверь. На лице добродушного старика сияла счастливая улыбка, два дорогих ему человека подружились, если можно так сказать, по крайней мере вражде здесь явно не было места. *** Существует расхожее выражение: " Время - деньги". Наверно, это так, но это только полправды, на самом деле время - это жизнь... Мы не задумываемся об этом в повседневной суете. День сменяется ночью, солнце всходит и заходит, совершая свой каждодневный путь по небосклону. Низкие тяжелые тучи висят над крышами домов, или солнце в зените плавит асфальт, нудный дождь барабанит по карнизу окна или снежным пухом заметает опустевшие аллеи парка - время идет, увы, его не остановишь, не выключишь таймер. Месяц пролетел перед глазами, как полуторочасовая кинолента, так, что Лена и не успела заметить. Виктор все так же одаривал их своими не слишком частыми, но с тех пор довольно теплыми визитами. Иногда случается так, что в отношениях люди делают один шаг для сближения, а затем два – назад, но тот, кто это придумал, точно не знал о наших героях, смело шагающих навстречу друг другу, отчаянно познающих истинную дружбу. Елене нравилось то время, что они провели наедине, или же втроем, с дедом, за чашкой горячего чая. В Викторе она нашла не только человека, с которым ей было приятно общаться, но еще и замечательного друга-собеседника, кругозор которого порой заставлял удивляться. Часы напролет они проводили за спокойными обсуждениями или жаркими спорами, для Лены это было абсолютно неважно. Она знала, что существует человек, с которым ей всегда будет о чем поговорить, независимо от его или ее настроения, от погоды за окнами, от курса валют в Британии, даже независимо от того, на какую именно тему будет идти их беседа, - он обязательно что-то придумает. За этот месяц она смогла разглядеть за призрачной маской дерзкого актера его настоящую личность, и, она была уверена, что если бы он сам не позволил этого, у нее никогда бы не получилось прочитать эту загадочную книгу под названием Виктор Степнов. Два совершенно разных человека сблизились до такой степени, что теперь только нечто необратимое, не поддающееся логическому объяснению могло разлучить их. И возможно именно это нечто и зовется в народе судьбой… *** Лена никогда не любила дождь, особенно весной. Он всегда приносил с собой слякоть, лужи, от которых неприятно хлюпало в ботинках, влажность, от которой ее прическа превращалась во что-то неописуемое, не имеющее названия. Куда больше ей нравилось нежное майское солнышко, еще не так сильно припекающее ее светлую макушку, нежели летом. Она любила подставлять лицо под эти ласковые лучи, всем своим нутром ощущая, как ее заполняет невообразимое тепло. Но сейчас дождь был как раз под стать настроению, потому что только эти крупные капли, хлеставшие по стеклам подъезда могли передать ее внутреннее замешательство, ее неуверенность и страх перед принятием решения. Сколько времени заняла дорога от школы до двери квартиры, Лена сейчас не смогла бы вспомнить, все это время она размышляла, а в голове так и не сформировался четкий ответ. Зайдя домой и громко хлопнув входной дверью, Лена краем зрения отметила фигуру Виктора за столом на кухне, сухо поздоровалась и прошла в комнату, даже не удостоив ни деда, ни столь желанного гостя своим присутствием. Девушка стояла у окна и задумчиво смотрела на проливной дождь за стеклами, на мелькающие своей пестротой зонтики, на тяжелые грозовые тучи, застывшие так низко, что казалось вот вот обрушатся на мирных жителей Москвы, и очевидно о чем-то думала. Виктор неслышно приблизился к ней, так, что она, кажется, даже не заметила, или же просто не обратила внимания, погруженная в свои мысли. - Лен, что-то случилось? – осторожно, стараясь, чтобы голос его прозвучал как можно мягче, задал вопрос Степнов. Однако ответа не последовало. Он слегка приобнял ее за плечи, вложив в этот жест всю нежность, на которую только был способен. - Лен, ну что все-таки произошло? Ты сама не своя. К тому же ты знаешь, что мне ты можешь рассказать абсолютно все, а я постараюсь помочь. Расскажи, Лен, будет легче, я тебе обещаю. Она, наконец, обернулась и Виктор без труда смог прочесть в ее глазах сомнение. Дикий ужас на мгновение все-таки закрался в мысли. Что же могло так ее расстроить? Не медля больше ни секунды, Лена откровенно посмотрела ему в глаза и, собравшись с силами, на одном дыхании выпалила: - Мне предложили учебу в Париже. U're welcome))
Demika: В ожидании ваших комментариев! И спасибо за "спасибо" 6 глава. Au revoir, mon ami! В лучезарной дали Будут петь до зари Мне французские птицы, Но парижская ночь Мне не сможет помочь Грусть-печаль превозмочь, Обещай мне присниться! Мне немножечко жаль, Что я буду вдыхать Ароматы мечты Без любимого друга. По Парижу цветущему Нам не гулять, Ощущая тепло На ладонях друг друга. Не увижу в глазах Отраженье полей Елисейских, конечно, В цветущих каштанах, Не услышу привычного Слова – "Привет!" – Телефон, как ненужная Тяжесть в карманах... Казалось бы, что может быть лучше, когда мечты неожиданным способом получают надежду на претворение в жизнь. Но по каким-либо причинам даже самая яркая, самая желанная мечта может стать в тягость, когда приходит осознание того, что судьба в любом случае в самый неподходящий момент потребует расчет. Лена понимала, какова будет цена её мечты. Вроде бы какие могут быть сомнения, когда перед тобой открываются такие большие возможности, не каждый день госпожа удача подкидывает такое стечение обстоятельств: во-первых, учеба в таком по уровню учебном заведении как "Парижская Нормальная Музыкальная Школа" само по себе является необычайным фактом, во-вторых, она будет жить и учиться не просто где-то заграницей, а в городе, о котором она грезила столько лет. Вот только былого восторга в Лене не было.. оно испарилось в ту же секунду, когда Кулемина поняла, что ей придется многое оставить тут и начать новую жизнь там.. Хватит ли у нее мужества оставить мир, который она так усердно создавала на протяжении всей своей жизни? Ведь каждый самый ничтожно малый его кусочек являлся частью ее самой. Все, к чему она привязалась, все, что занимало в ее сердце немаловажное место останется здесь, в Москве, а Лене придется навсегда покинуть родной город. И одна из главных причин, одна из частей ее сердца, в чьих глазах девушка сейчас безвозвратно тонула, человек, который за столь короткий срок стал для нее кем-то очень важным, непонимающе смотрел в ее глаза. - Лен, ну в чем проблема? Это же здорово! Ты же мечтала, помнишь? - так и не прочитав на ее лице ожидаемого энтузиазма, Виктор спросил: - Ты что, не рада? Ей хотелось кричать, хотелось обвинить весь мир в непонимании и, послав к чертям все запреты, выплеснуть все то, что творилось в душе через слезы. Но Лена редко плакала, почти никогда. Мало на свете таких людей, кому хотя бы раз удалось увидеть ее заплаканные глаза, уставшее, опухшее от долгих рыданий лицо. Это был нонсенс - заливающаяся слезами Кулемина. Она умела держать себя в руках, но иногда это было необходимо, а ситуация не позволяла дать себе волю. И сейчас был именно такой момент. Лена не собиралась показывать Виктору свою слабость, она не могла позволить себе расплакаться у него на глазах. Но разве он не понимает?... - Нет, не рада, - выдавила она из себя, чтобы хоть что-то ответить, как бы тяжело ей это не далось. - Ты сама говорила, только вчера, что всегда мечтала побывать в Париже. К тому же учеба, да еще в такой элитной школе... Почему, Лен? Скажи мне, почему? Быть может, я чего-то не понимаю, но как можно отказаться от своей мечты? - Я не отказываюсь, - все-таки фраза вышла грубее, чем хотелось, - просто я сомневаюсь. Это сложно объяснить. Еще вчера я была обычной школьницей, москвичкой, со своими проблемами, правами, обязанностями... Да, что там, утром я встала с мыслью, что наконец-то жизнь приобрела более-менее спокойное течение. А вечером мне предлагают поступить в один из престижнейших музыкальных школ, да еще и во Франции. Безусловно, любая на моем месте прыгала бы от радости. Но я просто не могу представить, как тут будет дед, друзья, близкие люди... Как? Неужели мне придется оставить все? Глаза все-таки наполнились слезами, несмотря на то, что Лена изо всех сил старалась обуздать беспощадный ком в горле. Безрезультатно. Она отвернулась к окну, надеясь растворить в свете мелькающих огней вечерней Москвы свои сомнения. - Ты слышишь себя? О чем ты говоришь, Лен? Ты сомневаешься, но подумай, что будет, если ты не поедешь. Просто представь на секунду, что-то, к чему ты всегда стремилась, пролетает очень близко, а ты даже не хочешь попытаться поймать. Ты даже не хочешь сделать малое движение навстречу. Это шанс, Лен, шанс, которого никогда не было у меня. Любой, не задумываясь, принял бы такое предложение, а ты сомневаешься? - Нет… Я не знаю… Меня просто разрывает изнутри, растягивает в разные стороны. Я хочу, очень хочу поехать, ведь это же такая удача, что нас заметили, на нас обратили внимание… Но все, кто мне дорог останется тут, а я, боюсь, не вынесу разлуки. После ее слов повисла щемящая тишина. Оба размышляли, оба старались найти подходящие слова, которые, казалось, намеренно не хотели всплывать в памяти. Первым звенящую тишину решил развеять Виктор: - Знаешь, иногда жизнь требует перемен… изменений.. это как со временами года.. мы даже можем начать ненавидеть осень за то, что она забирает у нас солнечное лето, но разве в другом сезоне мы можем восхититься этой кроваво-золотой симфонией? Разве мы можем ненавидеть её за то, что, забирая зеленые краски, она дарит нам эту неповторимую палитру, присущую только ей? Разве можно променять теплые оживляющие осенние капли дождя на что-то еще, пусть даже более прекрасное? И, конечно, воздух... Ведь в нем вся осень. Он по-осеннему пахнет облетевшей листвой, он настолько чист и свеж по утрам, что хочется вдохнуть полные легкие и навсегда забыться в этом времени, ускользая от реальности, хочется дышать и дарить себе успокоение. Скажешь нет? А ведь это тоже перемены. Это перемены необходимые абсолютно всем, ведь без них не было бы нас, не было бы нескольких минут радости. А что мешает тебе обрести это счастье? Твои жалкие предрассудки? Прости меня, Лен, за все время нашего общения я никогда не смел назвать какой-либо твой поступок глупым, ты умная и сильная, ты знаешь, чего хочешь от жизни, но твое решение сейчас никак нельзя назвать разумным. Казалось, слова Виктора были чем-то вроде последней крупицей на душевных весах Елены. Она решилась, решилась построить новую жизнь. *** Лето уже по-тихоньку вступало в свои права, организм людей полностью настраивался на отпуска и каникулы, люди, изможденные жарой, еле находили в себе силы для трудовых будней, хотелось купаться, загорать и кушать килограммы мороженного. Взрослые, сидящие в такую жару в своих душных офисах, выводили из строя многочисленные кондиционеры и завидовали учащимся школ, которые уже закончили учебы и находились в полноправных каникулах, правда кое-где старшеклассники еще сдавали выпускные экзамены. Вчера Кулёмина сдала свой последний школьный экзамен, за спиной уж был последний звонок. Впереди-новое будущее в незнакомой стране, на прикроватной тумбе - билет в это самое неизвестное будущее… Пару раз Елена хватала этот билет в отчаянном желании разорвать его, но каждый раз её останавливала здравая мысль о том, что свои решения не меняют, и следует держать слово, данное близким, а главное – самой себе! Наконец-таки, положив в дорожную сумку последнюю футболку, Лена со вздохом опустилась в кресло и закрыла глаза в предвкушении чего-то неизвестного. Зачастую именно так и бывает: мы волнуемся, содрогаемся при одной только мысли о переменах в жизни, привыкнув к ее размеренному постоянству, даже не думая о том, что, возможно, именно эти перемены несут с собой ту самую частичку счастья, о которой так мечтаешь в настоящем. - Лен, готова? Через час выезжаем, - дед неслышно открыл дверь и предстал теперь перед девушкой полностью собравшийся и готовый к вылету. Неделю назад родители предложили ему приехать к ним в Швейцарию, чтобы отдохнуть от повседневной суеты, московской толкотни и вечного шума. Он на удивление быстро согласился и даже слова поперек не сказал, очевидно, понимал, что раз Лена все равно приняла решение уехать, то в Москве его больше ничего не задерживает, а продолжать писать можно и рядом с любимым сыном и снохой. Да и здоровье его, откровенно говоря, оставляло желать лучшего, и ему точно не помешал бы сейчас отдых и лечение. - Да, я готова. Ты тоже, смотрю, уже собрался? - Да, скоро приедет Виктор, он хотел нас проводить до аэропорта, поэтому… Но дальше Лена не слышала уже ни слова. Виктор? Проводить? В аэропорт? Что такое говорит дед? По самым потаенным фибрам души расплылось тепло, эта новость заставила улыбаться. Очень хотелось увидеть напоследок того, кто придал столько сил, кто вселил уверенность и надежду на лучшее, кто открыл глаза на очевидные вещи, да чёрт возьми, хотелось просто снова заглянуть в эти бездонные синие глаза, что бы прочесть в них… Ей просто хотелось чтобы какая-то искорка в его глазах дала её надежду на то, что хотя бы один человек среди многомиллионного населения этого холодного мегаполиса будет ждать её возвращения… ведь для человека так важно осознание того, что где-то далеко-далеко пусть даже на пару секунд кто-то думает о нем и ждет его. Окрыленная этим известием, Лена последний час своего пребывания в Москве провела, летая на крыльях счастья. В последний момент, когда она будет надолго прощаться с родным городом, в котором провела всю свою жизнь, который занимал в ее сердце отдельную немалую часть, рядом будет тот, кто всегда понимал и поддерживал. Но вот осталось всего лишь каких-то жалких четверть часа до того момента, как такси огласит своим сигналом тихую улицу и нужно будет ехать в аэропорт, а Виктора все не было. Лена в отчаянии слонялась по комнатам, делая вид, что прощается с родной квартирой, но в душе у нее бушевало беспощадное цунами тревоги. Почему не пришел? Не захотел или все-таки не смог? Тешить себя иллюзиями того, что Виктора просто-напросто не отпустили со съемок или он сейчас стоит в пробке где-то в центре Москвы, было легче, чем накручивать себе версии о возможных ситуаций, способных задержать его. Поэтому Лена во всю старалась не нагружать себя беспочвенными волнениями и сожалела о том, что время тянется так медленно. Но это происходило только в ее фантазиях, на самом же деле, время беспощадно летело вперед. Когда со двора донесся столь долгожданный сигнал, оповестивший о прибытии такси, Лена вздрогнула, подхватила сумку с вещами, дождалась, пока дед, вслед за ней покинет квартиру, и захлопнула дверь, подумав про себя, что, когда она в следующий раз будет здесь, возможно, слишком многое поменяется и в ее жизни и в жизни ее близких. Аэропорт встретил их гулом подлетающих самолетов и громкими голосами дикторов, сообщавших о задержке рейсов на Лондон. Все Ранетки уже прошли регистрацию и стояли отдельной кучкой, прощаясь с родителями и готовясь к длинному перелету. Каждую минуту Лена оглядывалась на вход в аэропорт, всё еще где-то в глубине души надеясь на то, что Виктор приедет попрощаться. - Леночка, ты чего это вся как на иголках? Не волнуйся, всё будет хорошо, ты главное не нервничай, когда вы будете взлетать, а если что-то понадобится, позови стюардессу. По приезду сразу позвони родителям, они будут волноваться, а я тебе завтра позвоню. - Хорошо, дедуль. – Лена даже почти не вслушивалась в то, что говорил её дед, мысли витали сейчас немного в другой плоскости. - ….береги там себя, учись прилежно… - отрывки голоса Петра Никанорыча вырывали Кулёмину из бешеного темпа мыслей всего на секунду, и снова начинался сумасшедший танец сомнений в голове. - Ну что, внученька, пора прощаться, у вас уже объявляют посадку, да и у меня началась уже регистрация. Я и твои родители любим тебя, не забывай. - Дедуль, я вас тоже очень люблю. Сережке там привет, приглядывай там за ним, он же у нас шабутной, а у мамы с папой как всегда нет времени, все в работе. Ну, счастливого тебе полета, я буду скучать.- Последний взгляд чтобы наверняка убедиться в том, что Виктор не пришел, и смелый шаг навстречу новой жизни. В голове мелькнула мысль, что назад дороги уже не будет, за спиной остается старая жизнь, и эдакой итоговой чертой теперь будет служить трап самолета, самолета, который доставит Елену в город её мечты, в новую жизнь. *** « Черт бы побрал этого вредного режиссера, неужели нельзя было отпустить пораньше, я ведь так просил, умолял практически… Теперь эта пробка… Ненавижу Москву, откуда только столько машин в обеденный час? Все как сговорились, именно сегодня всем приспичило направиться в сторону Шереметьево… Ну давай, давай, уступи же мне полосу, мне надо перестроиться… Ну чего, чего ты мне сигналишь, неужели так сложно понять мою ситуацию?! Ну, братан, ну поднажми.. Да вижу я что желтый, ну тороплюсь я… Я должен, нет, просто обязан успеть… Да твою ж дивизию… ну что там еще? Авария? Небеса решили меня за что-то наказать? Чем я вам не угодил? Вы же знаете, как важно для меня быть там сейчас». Чуть не вырвал ключ зажигания из гнезда, не сбил двух грузчиков и вот он на всех парах вбегает в аэропорт, бежит к табло, взгляд падает на часы и … окружающий мир рассыпается на мелкие осколки.… В голове пульсирует всего одна мысль: «опоздал!». Это мысль необратимо причиняет боль где-то в груди слева… обида, горечь, злоба на этого режиссера, на этот с город с многочисленными пробками, на самого себя, в конце концов. Хочется кричать и бить кулаком по стене, причиняя себе физическую боль… Только этим уже ничего не изменишь, ведь он опоздал… Иногда пара минут решает всё… Всё для Виктора решили 7 минут… 7 несчастных минут, которые уже не воротишь. снетерпением ждем вас)
Demika: 7 глава. Кажется, что жизнь это череда случайных неслучайностей. Иногда жалкие семь минут переворачивают нашу жизнь с ног на голову, а если к этому прибавить и забытый на прикроватной тумбе разрывающийся от непринятых звонков того самого, самого важного на этот момент твоей жизни человека, телефон, то судьба начинает играть по неподдающимся твоему пониманию правилам. Ты начинаешь ощущать себя слепым, глухим и немым перед госпожой Судьбой, и вот вроде бы она даже соглашается раскрыть свои карты по прошествии какого-то времени, но может быть слишком поздно, момент потерян, партия проиграна. Вот и Лена с Виктором, можно сказать, проиграли свою партию госпоже Судьбе: 7 потерянных минут, 36 непринятых звонков на оставленном дома телефоне, и как результат – упущенный шанс, но всё же где-то глубоко треплется надежда, что не смотря на то, что одна из партий проиграна, исход игры в руках наших героев. *** Париж… В этом слове есть что-то мистическое, что-то, что заставляет сердце биться чаще и сильнее. В этом слове соединились мифы поколений, любовь всей планеты, страсть всей вселенной. Парижем лучше наслаждаться, восхищаться и тонко чувствовать, упиваясь с каждой секундой все больше, заражаясь и влюбляясь в него. Ведь этот город таит в себе нечто большее, чем просто одна из столиц Европы. Собирается дождь. Стальные тучи прогоняют светотень с тротуаров. Первые тяжелые капли заставляют город сняться с якоря и броситься в укрытия: в галереи магазинов, в залы кинотеатров, в метро. Можно перебраться внутрь кафе, занять столик у окна, заказать горячий шоколад, и переждать дождь здесь. Как же приятно сидеть в маленьком уютном кафе, затерянном в лабиринте парижских улочек, наслаждаться одиночеством и горьким привкусом своего горячего напитка в кружке. За те два года, что Лена провела в Париже, эта особенная атмосфера впиталась в нее навсегда, смешалась с кровью, но каждый раз снова и снова заставляла ее тело содрогаться от осознания сбывшейся мечты. Так она чувствует это сейчас, а тогда… Лена все время старалась вспомнить, сродни чему было то ощущение, которое она испытала, выйдя на улицы Парижа. И только спустя пол года жизни в городе – сказке, ей это удалось. Такой день случается вдруг среди лета, обычно в августе, после долгой жары, проснешься утром, а оно прохладное и солнечное, как в начале осени. Да, не весной пахнуло на нее в Париже, а – осенью. Чудесным сентябрьским днем. И сразу вспомнились все такие дни, когда солнце светит, как будто сквозь тюль, запахи лета становятся тоньше, как любимые духи, и хочется плакать, а слезы не льются, но вдруг хлынут от какой-то мелочи: доброго слова или улыбки совершенно незнакомого человека. Париж - это не город, а ощущение, одно большое и глубокое ощущение всего и вся. Теперь, по прошествии двух лет, ей казалось, что в этом городе она невидима: растворилась в воздухе, в воде, взлетела в небо и парит над всем. И так странно было, когда кто-то чужой замечал ее и спрашивал: “Как пройти на площадь Республики?”. Кулеминой часто хотелось поделиться с кем-нибудь из той прошлой жизни под грифом «Москва» этим парижским небом, этими ароматами, музыкой, но как тонкие иголки в голову врезалось осознание того, что там, в заснеженной столице её никто не ждет, хотя порой рождается желание верить в обратное… Но меланхоличные настроения и чувство одиночества в Париже недолговечны: после сильного ливня всегда выходит солнце, и первые его лучи не успевают высушить капли на перевернутых креслах, как горожане тянутся на террасы, словно голуби - на площадь Насьон, в тот час, когда старушка из соседнего дома принимается разбрасывать вдоль скамеек крошки багета, старички с газетами уже облюбливают новые скаймейки, нетронутые дождем у причалов Монмартра. Париж так же быстро оживает, как и замирает. То же самое происходит и с душами людей, впустивших французский дух к себе в сердце. Легкий бриз Сены – отличное лекарство от разочарований и прошлых неудач, во всяком случае, Елене хотелось бы в это верить. *** В один из по-осеннему теплых вечеров, по возвращении из так сильно полюбившегося после просмотра фильма «Амели» кафе Deux Moulins, соседка Елены по комнате, да и просто её землячка Женя или, как её называли на французский манер, Эжен, дала Кулёминой диск с фильмом, который, как она пояснила, приобрел огромный успех в России, а исполнитель главный роли стал кумиром молодежи и просто мечтой многих русских девушек. Странно, но именно эта фраза, сказанная подругой с легким оттенком зависти к тем самым русским девушкам, и лукавые огоньки, промелькнувшие в тот момент в ее глазах, заставили Лену улыбнуться. Так уж вышло, что за всю ее жизнь она не имела предмета поклонения. «Не сотвори себе кумира!» - эта фраза с детства была залогом во всех начинаниях. Часто она удивлялась тому, как отчаянно ее подруги мечтают о той или иной звезде, прекрасно понимая, что, собственно, ничего им там не светит. И хорошо, если пара из них действительно это понимали. Некоторые так и оставались при своем, в своих мечтах тайно уповая на встречу, знакомство, а порой, и нечто большее, что было верхом глупости, по мнению Кулеминой. Но сейчас ни одна из этих мыслей не отразилась на ее лице – она просто приняла из рук подруги тот самый сокровенный диск и даже не удивилась, когда увидела перед собой не лицензионное издание, а обычную болванку с корявой надписью «ИСТОРИЯ ЖИЗНИ». «Бред какой-то…» - вихрем пронеслась мысль, но Лена все же не решилась ее озвучить. Нельзя делать поспешных выводов, на этом деле Кулемина уже собаку съела. Та памятная история с Виктором навсегда отбила охоту к принятию скоропалительных решений, поэтому Лена с того самого раза всеми силами старалась прежде думать, а потом уже что-то предпринимать. «Пожалуй, стоит сначала посмотреть, а там увидим… что же это за красавчик, разбивший сердца половины российского населения». Завершив все запланированные на сегодня дела по дому и повторив свои партии для завтрашних занятий, Лена решила отдохнуть и погрузиться в неизвестный мир столь разрекламированного фильма. Прежде она никогда не смотрела фильм, заранее не услышав каких либо отзывов о нем или не найдя заранее информации в Интернете – неизвестно на какую вещь нарвешься в очередной раз, Лена не признавала дешевых фильмов плохого качества. Но сейчас любопытство перевесило чашку весов. Что же это все-таки за актер, сумевший растопить ледяные сердца российских девушек, вогнав их в полнейший ступор после просмотра? Решив более не медлить, Лена нажала на кнопку Старт на пульте управления DVD. Первая же секунда начальных титров повергла шок, но, уняв внутреннюю дрожь, Кулемина продолжила смотреть киношедевр. В голове гулкими молоточками стучала фраза «не может быть!», жизнь снова подкинула ей свинью, разворотив давно затянувшуюся рану, с экрана снова глядели проникновенные голубые глаза. Каждую секунду кадра с его участием Елена впитывала в себя, проигрывая вновь и вновь в голове. Это был фильм о нелегкой судьбе художника и его неразделенной любви к своей натурщице.. ЛЮБОВЬ… «Как же он хорошо играет… . Так проникновенно… Прошло уже два года и явно его мастерство возросло. Я необычайно горда за тебя, мой талантливый друг… Мне часто не хватает твоего присутствия рядом, я жалею, что не взяла тогда твой номер телефона перед отъездом, не позвонила первая, теперь, правда, глупо сожалеть, но я счастливица, раз судьба меня когда-то свела с тобой. Ты меня многому научил, благодаря тебе я нашла в себе силы исполнить свою мечту. И я так рада, что твоя жизнь сейчас приобретает новые краски там, в Москве, осознание этого приносит мне душевное тепло и улыбку». Слезы катились градом по глазам Елены, растревоженный шрам давал о себе знать, и пустота снова заполнила душу, правда, на секунду, потом же пришло тепло, тепло от его глаз, глаз дорогого друга, человека, который сам того не осознавая, помог, изменил привычный уклад, разбередил давно застывшее болото и внес цвета. Но жить прошлым глупо, поэтому стоит ему улыбнуться и просто помнить о нем с уважением. Светало, а диск был практически затерт до дыр, диалоги и жесты выучены, глаза распухли от перенапряжения и ужасно слезились, кофе давно остыл и был противно сладким на вкус. Но эта бессонная ночь стояла того. Стояла этого путешествия к давно забытому, точнее старательно забытому прошлому. Вот только стоит ли подводить окончательную черту или она была уже подведена тогда, когда нога Елены ступила на борт самолета Москва-Париж?
Demika: 8 глава. «Лена, Лена!»- где-то на границе с подсознанием её звал столь знакомый голос. Тело не хотело поддаваться голосу разума и огромного труда стоило разлепить веки - бессонная ночь давала о себе знать. Оказалось, что это Женя пытается битый час разбудить её, предпринимая все мыслимые и немыслимые способы. Часы на прикроватной тумбе беспощадно показывали 11, а это означает лишь одно: Лена проспала и теперь ужасно опаздывает, явно придется отказаться от завтрака и тщательных сборов. Закинув все учебники и тетради в сумку со скоростью света, Кулёмина на всех парах выбежала из квартиры. Прохожие смотрели на неё как на сумасшедшую, фурией она летела по улицам Парижа по направлению к своему колледжу чуть не сшибая людей на ходу. Едва Елена добежала до площади Сент Мишеля, как тут же уткнулась в чью-то грудь, по ощущениям явно мужскую. От незнакомца доносился тонкий шлейф Allure pour home, который успокаивал и притягивал, так не хотелось отрываться от источника этого дивного аромата, но Лене пришлось поднять голову для того, чтобы извиниться. На неё тут же устремилась пара серо-голубых глаз, в которых так и плясали добрые смешинки. Глаза, очаровательная улыбка и манящий аромат туалетной воды невидимыми кольцами захватил разум Кулеминой: не хотелось никуда бежать и торопиться, а только стоять вот так в объятьях этого красивого мужчины и наслаждаться им, но, придя в себя и отогнав этот нелепый дурман, девушка наскоро прокричала «Pardon!» и продолжила свой бешеный бег по направлению к своему колледжу. В душе Елены разливалось тепло, а на лице играла предательская улыбка - настроение определенно улучшилось после этого нелепого столкновения с тем красивым незнакомцем. В голове промелькнула мысль о том, что день обещает быть богатым на сюрпризы. *** Домой Лена возвращалась безумно уставшей, но полной вдохновения. Так было всегда с тех пор, как она поступила в новый коллеж, обрела новых друзей и познала великолепие Франции. Один только путь от коллежа до квартиры, который Лена всегда проделывала пешком, каждый раз упиваясь великолепием парижских площадей и маленьких французских улочек, повергал в состояние эйфории. К тому же коллеж, в котором ей довелось учиться, был такого высокого уровня, что она всем своим нутром буквально ощущала, как день ото дня совершенствуется в познании музыки. А разве это не повод для очередного маленького счастья? Вот и сегодня, она открывала дверь, а внутри все пело от какой-то немыслимой одухотворенности. И кто знает, что было истинной причиной: получасовое кормление почти ручных голубей, новая песня, которую Аня предложила сегодня для исполнения, приятно столкновение с красивым незнакомцем по пути в школу или же бессонная ночь, проведенная с не меньшей пользой? Не успела Лена войти в прихожую и скинуть с плеч намокшую от моросящего дождя куртку, как послышалась оглушительная трель звонка. На пороге стояла Женя, очевидно в предвкушении долгого подробного рассказа о просмотре фильма и следующих за ним впечатлений. Глаза ее были слегка прищурены и блестели, на лице расплылась хитрая улыбка… и весь ее вид словно кричал о том, что просто так Кулемина сегодня от нее не отделается. Лену ожидали по истине изысканные пытки при допросе. Тяжело вздохнув, заранее предчувствуя тот ворох вопросов, который вскоре на нее посыплется, Лена отошла в сторону, впуская подругу и благодаря небеса за то, что Женя с порога не начала свою словесную атаку. Странно, но Женя превосходно продержалась до того момента, пока ароматный зеленый чай не был разлит по чашкам, недавно купленные заварные пирожные не извлечены из холодильника, а сама Лена, уже морально настроенная на допрос, не опустилась на стул напротив и выжидающе не посмотрела на подругу. - Ну, как? Посмотрела? И как тебе? Правда, он красавчик? – Энтузиазму девушки не было предела, кажется, она даже слегка подпрыгивала на стуле в ожидании ответа. Лена мысленно усмехнулась, не сводя глаз с подруги. Знала бы она только, что с этим самым «красавчиком» они не один вечер провели вот так же, за чашкой чая и задушевной беседой. Воспоминания лавиной нахлынули на Лену, стоило только мысленно представить тот завораживающий лазурный мир, в который погружали его глаза. За прошедшую ночь она много думала и пришла к простому и логичному выводу: обиды на Виктора в ней не осталось ни капли. Вся она незаметно превратилась в чуть горьковатую ностальгию, навеки схороненную на дне души и прикрытую счастливыми воспоминаниями о прекрасных московских вечерах, проведенных с ним. Но сейчас нужно оставить бессмысленные размышления и ответить, наконец, Жене, сгорающей от любопытства. - Не хотелось бы тебя разочаровывать, но видимо придется. Он не красавчик, Жень. По крайней мере, я точно не вступлю в сообщество его безбашенных поклонниц. Не буду отрицать, что его игра, действительно, высшего уровня, и этот фильм меня очень зацепил, но, увы, главный персонаж – герой не моего романа, - интересно, почему так явно заныло сердце после этих слов? Наспех отмахнувшись от эмоций, Лена опрометчиво списала все на не слишком приятные воспоминания об их расставании, хотя самого расставания как раз таки и не было, и продолжила - толика любопытства после ночного просмотра все же прочно засела в ее сознании. - И что, он действительно так популярен в России? Кажется, если бы Лена не задала вопрос, ее подруга бы попросту взорвалась от огромного количества информации, которую ей так не терпелось выплеснуть. - Да ты даже не представляешь, насколько! Я пол ночи в Интернете просидела, там куча информации о нем! Конечно, на французские сайты можешь даже е заходить, ищи на русских, вот там действительно есть, где развернуться, - отчего-то глаза Жени блеснули еще сильнее, и Лена внутренне собралась выслушать как минимум получасовой монолог подруги. - Представляешь, за два с половиной года его существования как актера, в прокат вышло 4 фильма с ним в главной роли. Говорят, что все они имели огромный успех у российского зрителя, особенно большое впечатление произвели первый и последний, как раз тот, что я тебе давала. И у него толпы фанаток в России. Поищи в Интернете видео, они на него набрасываются, он вообще без охраны на улицу редко выходит. И что самое главное, говорят, что ни грамма звездной болезни, представляешь, ни грамма! Он настолько приближен к своим поклонникам, что спокойно может поговорить, дать автограф, сфоткаться, без проблем вообще. И я слышала сайт у него официальный есть, правда я не искала, наверное, сегодня попробую ночью, как раз времени вагон, а у меня последние дни жуткая бессонница. Не знаю что делать, я уж и снотворное пила и еще что-то, ничего не помогает. Знаешь… - Жень, Жень, постой, ты уже куда-то не в ту степь полезла. Мы говорили про Степнова, помнишь? – осадить подругу все же стоило, потому что, зная ее характер и неуемную болтливость, Лена рисковала застрять тут с ней до вечера, слушая бесконечные разговоры обо всем на свете, начиная от той самой злосчастной бессонницы и заканчивая очередным парнем, который получил от ворот поворот. - А, да, точно. Так вот, еще он в рекламе какой-то снимался, кажется, я не запомнила точно… За такой оживленной беседой девушки просидели до позднего вечера, абсолютно позабыв о времени, пока Женя не спохватилась, что ей еще через пол города возвращаться домой по такой темноте. Наконец, посадив подругу в такси и успешно отправив домой, наказав отзвониться как только доберется, Лена поднялась к себе, и включила ноутбук. Кажется, ее ожидает очередная бессонная ночка. *** Набрав в Googlе «Степнов Виктор», поисковая программа выдала 145000 страниц с его упоминанием. Прочитав пару сайтов с уже известной Кулёминой биографией актера и пару нелепых статей с «шокирующими подробностями личной жизни». Но вот она наткнулась на официальный сайт Виктора Степнова и, собравшись с духом, решилась на него зайти. Нажав на заветную ссылку, Лена оказалась в мире, где правил мужчина, который в прошлой жизни под названием Москва играл главную роль. Главная страница поражала своей гармоничностью по отношению к характеру Виктора, своей простотой и лаконичностью. Пролистав пару фотографий из фотосессий, Лена прямиком направилась на форум, на котором поклонницы могли задать интересующий вопрос лично. Изучив сотни страниц, содержащих огромное количество различной информации, пожеланий обезумевших поклонниц, порой настолько безрассудных и глупых, что Лене приходилось бежать на кухню – выпить воды, что бы хоть как-то обуздать рвущийся наружу смех, она все-таки забрела в тему с вопросами. Количество страниц поражало, чтобы прочесть их всех понадобилась бы целая неделя, а так как таким временем Лена не располагала, она наметила для себя просмотреть пару начальных и последних страниц этого форума. Было так необычно читать его ответы, казалось, что он снова где-то рядом, снова неотъемлемо присутствует в её жизни. Каждую фразу Виктора она изучала с особой тщательностью, пытаясь представить его выражение лица и понять ход мыслей в этот момент. Иногда Кулёминой даже удавалось предугадать его ответ на тот или иной вопрос. Прочитав достаточно, Елена решилась, решилась задать ему вопрос, который так давно её мучил… ваши комментарии))
Demika: Наши дорогие читатели, мы просим прощения за долгое отсутствие. За это время мы успели очень плодотворно поработать, поэтому для тех, кто все еще с нами, 9 глава нашего фика. Спасибо за "спасибо" и... оставайтесь с нами)) Глава 9. Пальцы с неземной скоростью застрочили по клавиатуре. Когда вопрос уже был набран, и оставалось лишь нажать кнопку "отправить", Лена засомневалась. Снова эти сомнения… казалось, они сопровождают её повсюду, и в итоге не приносят ничего кроме растерзанных в клочья мыслей. Возможно ли не сомневаться в этой жизни? Возможно ли совершать поступки, не взвесив всё тщательно? Может сомнения и есть один из признаков взрослой жизни? В голове всплыла одна из фраз, сказанная Виктором в последние дни их общения: "Ты постоянно держишь ситуацию под контролем! Боишься, что что-то пойдёт ни так, если пустить всё на самотёк. Тебе надо расслабиться и отпустить всё на волю. Просто наслаждайся, наблюдая, не пытайся ничего исправить. Мы учимся на своих ошибках, не попробовав, ты никогда не познаешь истину…" Эти слова надолго засели в ее памяти, навсегда отпечатались в израненном сердце, затаившем обиду, которая теперь уже растворилась, словно в легком дуновении ветра. И всякий раз всплывали, когда Лене приходилось вставать перед выбором. Все же, что ни говори, а Виктор был ее наставником то недолгое время. За такой короткий срок она узнала от него столько по истине мудрых вещей, что порой это заставляло восхищаться его познаниями. Сейчас же, решительно отбросив предрассудки и закрыв дверь за сомнениями, терзавшими ее, Лена все-таки сделала это – ничтожное движение курсора по монитору ноутбука, один ничего не значащий щелчок правой кнопки мыши, возможно навсегда перевернувший ее жизнь с ног на голову. *** Виктор Степнов, с недавнего времени знаменитый на всю страну и даже за ее пределами актер, захлопнул дверь в собственную квартиру и два раза повернул ключ в замочной скважине. День для него выдался непростой. Да, если говорить на чистоту, то его жизнь последние пару лет вообще сложно было назвать легкой. Ежедневные съемки, в перерывах которых приходилось ездить по рекламным студиям для очередных фотосессий, многочисленные интервью и пресс-конференции – все это настолько утомляло Виктора, что иногда по вечерам, сидя на кухне, потягивая полюбившийся в последнее время виски элитной марки Jameson Gold, и лениво водя мышкой по коврику, он общался с поклонниками и подумывал, а не бросить ли эту волокиту, к чертовой матери? Но он не был бы Виктором Степновым, если бы сдался. Все же, что ни говори, Виктор любил свою работу, любил громкие возгласы продюсеров, призывающих к тишине на площадке, любил каждый придуманный образ, воплощенный в нем самом. Он действительно жил кинематографом, он нашел свое истинное призвание, и ни что на свете не могло убедить его отказаться от своего выбора. Виктор принял бодрящий душ, переоделся, налил себе крепкого черного кофе и включил свой ноутбук. Кому-то это могло показаться странным, но, не смотря на кипящие вокруг его персоны слухи, не смотря на фурор, произведенный фильмами с его участием и приобретенную славу, Виктор с удовольствием общался со своими поклонниками на официальном сайте, созданном специально для него. Он все еще помнил тот день, когда в перерыве между съемками к нему подошла скромная девушка лет 19 и попросила его официального разрешения на создание форума, где бы каждый смог с ним пообщаться, ознакомиться с его творчеством и задать интересующий вопрос. Безусловно, Виктор согласился, он просто не мог отказать. Если его зритель хочет общения, то почему бы нет? Поэтому с недавних пор у Виктора появилось новое маленькое правило: каждый вечер заходить на свой сайт и дарить своим поклонникам частичку себя. Казалось, что за всё время с момента открытия сайта были уже заданы все мыслимые и немыслимые вопросы, и каждый раз набирая свой логин и пароль, Степнов примерно представлял что еще могут спросить его поклонники. Неспешно потягивая обжигающий кофе, Виктор зашел на страницу с вопросами, поклонницы не переставали удивлять своей сообразительностью, все вопросы настолько разительно отличались: "а вы любите мороженное?" "а какое белье вы предпочитаете?" а вы верите в инопланетян?" Но внимание молодого актера привлек вопрос, заданный участником под ником espérance. На аватаре красовалась маленькая Эйфелева башня, непозволительно накренившаяся на бок, так что было не ясно, кто именно автор вопроса: молодой человек или девушка. Однако, если учесть тот факт, что на форуме все же по численности преобладали девушки, то, очевидно, это очередная поклонница. Что ж… Первым делом шли слова приветствия, пожелания доброго времени суток, Виктор отметил вежливую манеру обращения на Вы, прямо скажем, присущую не каждой девушке на форуме. Некоторые позволяли себе из ряда вон выходящие вопросы и фамильярное обращение, впрочем, таких персон Виктор по большей части игнорировал. Затем шла фраза о том, что девушка – впервые на этом сайте и впервые интересуется жизнью звезды. Виктор не был удивлен, девушек, постоянно заваливающих его кучей вопросов, он знал, ее же ник видел в первый раз. Следующие два слова, из которых, собственно и состоял сам вопрос, привели Виктора в состоянии глубокой задумчивости. ВЫ СЧАСТЛИВЫ? А действительно, счастлив ли он? За окружающей его суетой, у Виктора совсем не оставалось времени задаться этим вопросом и хорошенько поразмышлять над ним. Он успешный актер, фильмы с которым расходятся на ура, имеют большой успех в обществе и пользуются обширным спросом, он состоятельный человек, который может позволить себе любую роскошь: виски за 10 тысяч, новенький Toyota Land Cruiser Prado под окнами и квартиру в самом респектабельном районе Москвы. Его телефон разрывается от количества поступающих предложений, а полки в письменном столе забиты ни разу не прочитанными сценариями. Разве может быть не счастлив человек, у которого есть совершенно все для жизни? Может! А что в сущности своей есть счастье? Почему оно такое не простое? Почему нельзя стать счастливым только потому, что тебе этого хочется? Вот уже очень давно Виктор ждал своё счастье, своё Настоящее счастье. То счастье, которое заполнило бы его целиком, не оставляя места грусти и печали. То счастье, которое очистило бы его душу, делая её свободной и лёгкой, юной и прекрасной, которое заставило бы его смеяться, петь, прыгать, кричать всем о том, как он счастлив. Ведь именно такое счастье помогает нам жить. Оно приходит тогда, когда кажется, что в жизни не осталось ничего, достойного внимания, и спасает нас. Оно достаёт нас из той грязи, в которую мы медленно погружаемся, оно очищает нас и возносит навстречу солнцу, туда, где жизнь кажется чистой и прекрасной, где нет мирских сует, а есть оно - Настоящее счастье. Именно об этом всегда мечтала окрыленная душа Виктора, но такое счастье не могли ему дать ни квартира, ни машина… Да, дорогой виски, порой, погружал его в пучину забытья, заставляя на несколько часов отодвинуть на задний план проблемы и заботы, но каждый раз наступало утро, которое безвозвратно отбирало действие волшебного напитка, и вновь телефон разрывался от звонков, вновь его окружали люди, успевшие так надоесть за все время его карьеры, что становилось трудно даже просто произнести пару слов приветствия. Но было время… Виктор прекрасно помнил его, потому что то недолгое время навсегда останется в его памяти, как самые чистые и светлые воспоминания. И они частенько возвращались к Виктору. Для этого достаточно было всего лишь звука, слова, письма… В душе вдруг просыпалось давно забытое, запертое на ключ в самом темном уголке сердца чувство и воспоминание. Прошлое начинало оживать снова. Сначала старыми черно-белыми снимками, отдельными кадрами, фразами, словами… В этот момент усилием воли нужно было заставить себя остановиться, собрать все и запереть снова, выбросив ключ подальше! Но воля и разум как по волшебству куда-то исчезали, отступали и прятались. И вот уже ничто не мешало прошлому сжать в своих объятьях растроганную воспоминаниями душу. И тогда разбросанные в беспорядке обрывки воспоминаний, как маленькие кусочки мозаики, складывались в единое целое, рисуя картину прошлых встреч. Он думал, что это уже невозможно, что все исчезло из памяти навсегда, оставив лишь туман, размытые образы…но нет – он все помнил, потому что никогда не забывал, потому что не хотел забывать. Он просто хранил эти воспоминания подальше от чужих глаз и ушей… и от себя самого. А теперь, когда их долгий сон был так неосторожно потревожен, он увлекся, и прошлое завладело его мыслями. Оно начало расцветать новыми, яркими красками, запахами, звуками; он радовался, очередному найденному «кусочку» мозаики, утрачивая чувство реальности… Настоящее теперь становилось лишь фоном для прошлого! Но прошлое, потому так и называется, что оно прошло и его не вернуть. Все кусочки собраны воедино. Воспоминаний больше нет. К прошлому ничего не прибавить и от него ничего не отнять. Ничто не в силах остановить бег времени, и все ошибки и мелкие недоразумения, совершенные когда-то, уже нельзя изменить и исправить. Осталось только снова все разрушить, разбросать, спрятать… и попытаться забыть. Виктор глубоко вздохнул, сделал большой глоток из чашки. Внезапно его сковал дикий интерес к этой девушке. Захотелось узнать о ней больше, захотелось хотя бы знать ее имя… не в силах перебороть себя, Виктор нетерпеливо щелкнул по кнопке Профиль. На мониторе высветилось маленькое окошко с полной информацией о пользователе. Замечания, репутация, дата регистрации… Хм, сегодня? Ну что ж… Это совсем ни о чем не говорило Виктору. Строки Имя, Дата рождения и многие другие были абсолютно пусты. Взгляд Виктора еще раз пробежался по странице с данными, когда в самой последней строке было написано то, что заставило его поперхнуться остывшем кофе: Город – Paris. Париж? Правда или просто шутка пользователя, решившего выделиться на фоне остальных? Просто невинная шутка девушки, решившей помечтать о городе шансонье, Елисейских полей и модных бутиков? Но что-то, идущее от самого сердца, подсказывало Виктору, что вовсе это не шутка. И только Богу одному известно, почему название этого города заставило его вздрогнуть. Ведь то, что там сейчас наверняка благополучно жила и училась Лена, совсем не значит, что это именно она сидит сейчас по ту сторону монитора, на шокирующем расстоянии в 2,5 тысячи километров от Москвы, и ждет его ответа. И все же Виктор, ведомый лишь каким-то седьмым чувством, поближе придвинул ноутбук и застучал по клавиатуре. *** Лена отпила зеленого чая из кружки, и устало вздохнула. Прошло два часа с того момента, когда ее вопрос появился на форуме, а ответа все не было. В списке людей, которые в данный момент находятся онлайн, она ясно видела его ник все эти два часа, но никаких действий с его стороны. Сделав еще один глоток, девушка скосила глаза на маленький квадратик внизу монитора. 22:43 Не удивительно, в Москве сейчас около часа ночи, наверняка он уже просто напросто спит, а его ник – ни что иное, как сбои в работе сайта. Но она все равно настойчиво продолжала ждать, с каждой секундой все больше и больше упрекая себя в глупости. Полностью отчаявшись получить наконец-таки ответ на свой вопрос, Лена в последний раз обновила страницу и уже было хотела идти в душ, но… Вот оно! В конце страницы, рядом с его ником были написаны те самые долгожданные строки. «Счастье состояние непостоянное. Можно быть несчастным вчера, но счастливым сегодня!» Лена улыбнулась, радуясь, что сейчас никто не является свидетелем этой глупой улыбки на ее лице. Наверное, где-то в глубине души она знала, что он ответит именно так. Родство душ, приобретенное однажды, не исчезает больше никогда, таковы законы жизни. Если ты однажды обрел человека, который поселил в твоем сердце надежду, сумел раскрыть уверенность, научил мудрости, то ты всегда будешь помнить этого человека, даже спустя тысячу лет. Сейчас, довольная сложившейся ситуацией, Лена в последний раз пробежалась глазами по заветным строкам. В этих словах был он весь – лаконичный, прямолинейный и знающий, точно уверенный в своем ответе и никогда не меняющий своих решений. Тут ее внимание привлек маленький конвертик, мигающий в самом верху экрана. Неужели личное сообщение? Да не может быть, от кого? Привет, - гласил текс сообщения. – Большое спасибо за твой вопрос, возможно, на этом форуме я ждал именно подобного вопроса. И я хочу спросить, не возражаешь? А что для тебя значит истинное счастье? Лена откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и прикрыла глаза. Что происходит? Зачем? Зачем он написал это сообщение в ответ, вынуждая ее на взаимную переписку? Как теперь быть и что вообще ответить? Но промолчать было не в ее силах. Тишину парижской квартиры разорвал обреченный вдох и почти сразу за ним последовал мерный стук клавиш. Она решилась. *** Вот так случается, наш дорогой читатель, что, находясь на феноменальном расстоянии друг от дуга, две потерявшихся души вновь встречаются, и уже ничто не сможет помешать их идиллии. Так началась переписка наших героев. Всякий раз, выходя в Интернет, Лена неслась на его форум, точно зная, что там ее ждет новое сообщение. Со временем они отбросили формальности и общались абсолютно на все темы. Можно было закрыть глаза и мысленно перенестись назад во времени и представить, что их вовсе не разделяет огромное расстояние, большие города и два года разлуки. Но это было подвластно лишь ей, Виктор так и пребывал в неведении. Лена так и не решилась сказать ему, кто она на самом деле, слишком свежи были в ее памяти воспоминания о их несостоявшейся последней встречи. Она твердо решила стать для него абсолютно другим человеком. Зачем тешить себя глупыми надеждами, если они все равно больше никогда не встретятся? Но его неведение не играло особой роли в их общении. Она описывала ему СВОЙ Париж, каждый полюбившийся уголок, каждую улицу и скамейку в парке. Он, в свою очередь, рассказывал о съемочных процессах, она первая узнавала обо всех премьерах в российском кинематографе. Время текло своим чередом, день сменялся ночью, и двое людей день ото дня все больше и больше тонули во всемирной паутине, а заодно в собственных чувствах и желаниях. Нас очень расстраивает количество ваших комментариев. Давайте будем активнее, пожалуйста. Не поленитесь, черкните нам пару строк. Нам будет очень приятно. Заранее спасибо Ждем вас все по тому же адресу)
Demika: Вот и продолжение) Спасибо тем, кто все еще с нами, всем тем, кто не забывает, читает и ждет новых прод. Мы будем и дальше радовать наш скромный круг читателей. Глава 10. Календарная зима в Париже завладевала разумом парижан, однако капризный нрав природы этих широт не позволял по-настоящему ощутить и прочувствовать всё великолепие этого времени года. Лена безумно скучала по российской заснеженной зиме, разве –2 можно назвать морозом? Такая погода могла бы быть в октябре-ноябре, но никак не в начале января. Люди, по уши закутанные в шарфы, бродили по узким улочкам Монмартра, террасы кафе давно уже опустели и посетители уже с приходом сентября плавно перекочевали в теплые и уютные залы с мягкими диванами и ненавязчивой музыкой. Кулемина безумно любила кафе Deux Moulins, казалось, что только в этом уютном месте знали настоящий секрет приготовления глясе... «Другой мир, чужая страна, давно ушедшие из моей жизни люди. И вкус кофе на губах… Обжигающего холодом и горечью. Сладкий, манящий, пенящийся сугроб мороженого медленно тает в высоком хрустальном бокале, соединяясь в кулинарном экстазе с чёрным крепким кофе» Именно в этом кафе, за её любимым столиком в углу у окна, в душе Елены рождалась музыка, здесь она писала все свои лучшие произведения, здесь же она умела собрать свои мысли воедино, и именно атмосфера этого места служила катализатором и анальгетиком одновременно. Душевные прения и самокопание приносило меньше боли, а выводы, к которым девушка приходила тут, сидя за очередной чашкой кофе и грея об неё свои замерзшие пальцы, поражали свой точностью и разумностью. Казалось, что в этих четыре стенах таился другой мир, мир, в котором жизнь за окном останавливала свой бег, и госпожа Судьба давала возможность все переосмыслить и придти к какому-то разумному решению. Вопросы здесь невероятно легко находили ответы, а боль проходила с каждым вздохом этого кофейно-карамельного воздуха. Сегодня Кулёмина решила пойти в Люксембурский сад, она, в точности как настоящая парижанка, очень любила это место. Несомненно, этот сад поражал красотой и помпезностью своих зеленых насаждений именно летом, но и сейчас голые ветки деревьев, неработающие фонтаны и запорошенные легким пушком снега скамейки, перила и ступени лестниц придавали этой картине какую-то готическую красоту и своеобразный шарм. Это было отличным местом для грусти и одиночества зимой, особенно когда в наушниках звучит песня Франка Сенатры. Пройдясь по всем своим любимым аллеям и прикоснувшись горячими пальцами к холодному мрамору любимых скульптур, Елена присела неподалеку от одного из самых романтических мест, скрытых от глаз любопытных – около фонтана Медичи, или как его еще называют, «Фонтана влюбленных». Открыв ноутбук и подключившись квсемирной паутине, Кулемина погрузилась в свой мир под названием «Степнов». Новых сообщений в личке не было, а под его ником грустно горела надпись offline. - А у Вас не найдется монетки, - приятный голос вырвал девушку из виртуального мира. Стило только поднять ей глаза, как взгляд уперся в такие знакомые серо-голубые глаза и мягкую улыбку. В голове в ту же всплыли картинки того происшествия, когда Елена на всех парах бежала в коллеж и столкнулась с этим молодым человеком на площади Сент Мишеля. «Да, это точно он, те же глаза и тот же дурманящий запах его одеколона!» - Ни за что бы не подумала, что у мужчине, предпочитающему пальто от Armani, понадобится выпрашивать у прохожих мелочь,- мягко усмехнувшись, ответила Кулёмина. - Ну, а кто Вам сказал, что это, к примеру, моё пальто, может быть я его украл? Или нашел на помойке, а на еду мне приходится зарабатывать попрошайничеством? - У Вас слишком честные глаза для попрошайки и вора. - А куда Вы так торопились тогда, что даже не заметили меня с моим довольно таки высоким ростом? - Я опаздывала в коллеж, да и ведь извинилась. -Теперь понятно. Просто Вы так быстро исчезли, что я даже не успел осознать, что мне на столько посчастливилось и что Вы не плод моего воображения. - Так зачем Вам монетка? - А разве Вы не слышали о легенде этого чудесного места? - Нет, что за легенда? - А Вы бросьте со мной монетку, а потом я Вам расскажу,- хитрая улыбка коснулась приятного лица этого молодого мужчины. Лене начинала нравиться эта своеобразная игра в тайну, да и легкость в общении очаровывала. - Хорошо. Вам 2 евроцента хватит? - Это не имеет значения. - Надеюсь, я не превращусь после этого магического ритуала в лягушку или вампира?! – Лена не могла сдержать своё шуточное настроение, которым заразил её этот незнакомец. - Ну, даже если Вы превратитесь в лягушку, я, как настоящий принц из сказки, поцелую Вас, и Вы превратитесь вновь в прекрасную принцессу,- он явно пытался флиртовать с Еленой, и, что было очень странным, её это нравилось. - Так, теперь возьмите монету в правую руку и давайте кинем её вместе? Ну что, на счет три? Раз, два, три!- Лена даже зажмурилась и вскрикнула для пущего эффекта. - Ну вот, Вы меня обманули! Клыки у меня не появились, да и на мух меня тоже не потянуло! Ну и в чем же волшебность этого ритуала? - Говорят, если двое кинут монетку в этот фонтан, то ничто уже их не разлучит, разве что смерть. Не зря эти двое, изображенные тут, не боятся даже циклопа, нависшего над ними. По легенде, именно здесь состоялось первое свидание Анны Ахматовой и Амедео Модильяни. - На сколько я знаю, их роман не был продолжительным. - Так в том то и дело, что они не бросили тогда монету, пренебрегая традициями. Но наша любовь с Вами теперь будет на веки защищена! - Я не думала, что вид под названием «романтики» еще не вымер! Так как Вас зовут, говорите, о, мой возлюбленный? - Андрей. А Вас, прекрасная мадмуазель? - Ого, так Вы тоже из России? Меня Елена. - Госпожа Фортуна явно мне благоволит! Кажется, Вы продрогли, может, Вы согласитесь на то, чтобы я отвлек Вас на пару часов от вашего блуждания по сети, и мы направимся в какой-нибудь уютный ресторан? Я верю в то, что случайности неслучайны, и раз уж судьба столкнула нас во второй раз, грех этим знаком не воспользоваться. Давайте, соглашайтесь! Вспомним с Вами заснеженную Москву за бокалом бургундского вина и окунемся в пучину ностальгии. Разве это не более приятное провождение вечера, чем сидение на этой холодной скамейке в обнимку с ноутбуком? - Вы правы, я и правда немного замерзла, да и на вечер планов никаких, так что действительно грех отказываться! Андрей галантно открыл перед девушкой дверь своего шикарного Volkswagen Touareg, и легкая усмешка промелькнула на его лице. Лена же сначала и вовсе не поверила, что это его автомобиль, но потом, видимо, осознав ошибочность предположения, неуверенно посмотрела на своего спутника. Он улыбнулся и подал руку, как это бывает в иностранных фильмах, Лена улыбнулась в ответ и заняла переднее сидение. Когда в перспективе зданий появился тот самый ресторан, в который они, очевидно, и направлялись, Лена пришла в оцепенение. Сейчас перед ней открывался умопомрачительный вид на реку Шеврез и на величественный парк, в центре которого возвышалось роскошное здание аббатства Des Vaux De Cernay. Девушке еще ни разу не выпадала возможность побывать за пределами Парижа, но она была знакома с этой местностью, знания о которой почерпнула из многочисленных путеводителей в первый месяц пребывания в стране. Сказать, что сейчас она была обескуражена – ничего не сказать… В том самом роскошном здании, насколько она была осведомлена, располагался роскошный отель входящий в состав имения и славящийся своим рестораном "La Table du Prieur" который предлагает великолепные блюда искусного шеф-повара Xavier Desire, основанные на классических французских кулинарных традициях и современных тенденциях. Откровенно говоря, шикарнее ресторана в Париже просто невозможно было найти, но новый знакомый, кажется, зарекся удивлять ее этим вечером. - Мы направляемся в ресторан "La Table du Prieur", верно? – задала вопрос Лена, уповая на то, что бы Андрей ответил отрицательно, но уже заранее ожидая провала. Так и случилось, ее спутник лишь загадочно улыбнулся и утвердительно качнул головой. - Но я не одета по случаю, - попыталась возразить Лена, но ее настойчиво перебил его мягкий баритон. - Сейчас я скажу одну вещь, но я очень прошу, не пойми ее превратно, хорошо?... Дело в том, что ты – самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал за всю свою жизнь, и мне совершенно не важно, одета ли ты в шикарное платье от известного Кутюрье или в обычные джинсы и футболку, поверь. Да, к тому же, я и сам не в костюме, как видишь. От такого неприкрытого комплимента, на щеках Лены все же проступил едва заметный румянец. Хотя в мыслях тут же промелькнула мысль, что он явно преувеличил насчет своего внешнего вида. Андрей как раз таки выглядел великолепно, хоть сейчас на светский раут. И все же девушка оставила глупые споры – будь, что будет. Автомобиль бесшумно затормозил у главных ворот, и, не успела Лена оглянуться, как услужливый швейцар галантно открыл дверь специально для девушки, поприветствовал новоприбывших посетителей на трех языках и предложил выбрать столик. Уже сидя за столом, скрытым от посторонних глаз красивой ширмой отливающей нежным кремовым цветом, Лена задумалась о том, что она впервые в своей жизни посещает такой восхитительный ресторан, пребывает в компании прекрасного мужчины… Что еще надо для маленького женского счастья? Но долго размышлять на эту тему не пришлось, к ним подошел официант и предложил выбрать блюда. Когда взгляд Лены скользнул по названиям представленных в меню блюд, а потом невинно зацепился за цены, она нервно сглотнула, надеясь, что ее волнение не отразилось в ее глазах. - Ни в чем себе не отказывай, - словно прочитав ее мыли, поспешил произнести Андрей. - Поверь, я способен позволить себе ужин в компании такой прекрасной дамы. Как ни странно, из его уст комплименты звучали волшебными переливами, а Лена все больше и больше таяла под его словесными «ласками», как клубничное мороженное от лампы накаливания. - Кстати, ты ведь позволишь мне посоветовать тебе что-нибудь? Попробуй А ля лю пар, это наивкуснейший салат. - Вы определились с выбором? – перебил приятную слуху речь Андрея вновь подошедший официант. - Да, спасибо. Будьте любезны Лета-фри и Паэлью, а для девушки… - заметив, как Лена осторожно кивнула, очевидно, она все таки остерегалась местной кухни, Андрей продолжил, - для девушки А ля лю пар с вишневым соусом и Фондю "Нешатель". - Могу я предложить вам напитки? Специально для вас в нашем ресторане сегодня подают прекрасное белое Бургундское вино. - Благодарим, но сегодня мы пьем исключительно вино цвета страсти, так что, будьте добры, бутылку Chateau Branaire В мгновения ока, словно из ниоткуда, возникла бутылка красного вина и два хрустальных бокала на тонких ножках. Пообещав, что закуски будут готовы в самое ближайшее время и наполнив их бокалы, официант, наконец, поспешил скрыться за ширмой, оставив их в одиночестве. - Ну что ж… Думаю, за знакомство? Я рассчитываю, что оно будет благоприятным, ведь с такой обворожительной девушкой не может быть иначе. Смущенная Лена только улыбнулась и аккуратно чокнулась своим бокалом о бокал своего спутника. - Я тоже, - очень тихо произнесла она, и сделала глоток, не отрывая глаз от собеседника. В этот миг электрический разряд прошел сквозь все тело девушки. Магнетический, завораживающий серо-голубой вихрь ворвался в сердце, оживив воспоминания совсем другого вечера. Ведь почти так же, глядя в глаза друг другу среди гомонящей толпы, два с половиной года назад, двое разных людей безрассудно сметали все преграды на пути друг к другу, полностью отдаваясь во власть великому чувству – крупкой дружбе, дружбе между мужчиной и женщиной, которой, в сущности, нет места на нашей планете. И ничто, казалось, не могло остановить их на этом пути. Сейчас все было несколько иначе. В глазах Андрея Лене удалось различить плохо скрываемый интерес, что, собственно, вновь добавило красок на ее лицо. Лена первой прервала визуальный контакт и, попытавшись сгладить двусмысленную паузу, возникшую на миг, заговорила: - Так значит знакомство… Хорошо, тогда расскажи мне что-нибудь о себе. Мне интересно. - Я, конечно, не знаю что тебе именно интересно, но я попробую. Вольский Андрей Максимович, 1983 года рождения, начинающий бизнесмен с двумя высшими образованиями, холост. А, вредные привычки, кроме как разбрасывание носков по комнате, не имею. Ну, вот вроде и всё. Теперь твоя очередь! – Улыбка была очень к лицу этому мужчине, она была на столько искренней, а, глядя в глаза, Кулемной казалось, что она заглядывала Андрею в самую душу. - Кулемина Елена Никитична, 1988 года рождения, учусь в музыкальном коллеже, не замужем. Ну как, так пойдет? - А как же про вредные привычки?! – Подмигнул ей юноша. - Моя самая вредная привычка – это много думать и сомневаться. Часто это очень мешает спокойно жить. Страхи, сомнения… Они как якорь, который не дает двигаться дальше. - Смешная ты… Думаешь, что страхи и сомнения есть только у тебя? Каждый из нас чего-то боится или в чем-то сомневается, но он берет это на вооружение и двигается дальше. Вспомни птенцов, ведь они тоже боятся совершить свой первый полет, но если они останутся в гнезде, разве они научатся летать?- От этих слов по спине Елены пробежались мурашки, что-то подобное говорил ей Виктор перед отъездом… Степнов… Снова разум выдавал его образ в голове в самый неподходящий момент. Осталось только начать их сравнивать… Но Степнов далеко, а Андрей, этот остроумный, обаятельный, да и что греха таить, красивый мужчина сидел тут, рядом с ней. Он приметил её тогда, когда она совершенно глупо столкнулась с ним на площади и подошел сегодня, хотя прошло уже столько месяцев… И имеет ли право Лена сравнивать теперь этих двух мужчин? Все хорошее рано или поздно заканчивается, потому что время не стоит на месте, как бы мы не молили об обратном. Этот вечер тоже медленно, но верно, приближался к завершению. - Прекрасная музыка, правда? Да, действительно, Лене была знакома эта мелодия, Melissa – Elle, и она полюбила ее всем сердцем однажды услышав ее в своем любимом кафе. - Потанцуй со мной, пожалуйста? Словно под гипнозом его лучистых глаз, Лена поднялась со своего места и, ведомая его твердой рукой, прошла в центр зала. Парочек было мало, приглушенный свет лишь добавлял мистики помещению. На миг Лена задержала дыхание и положила свои руки на мужественные плечи Андрея. Замутненное вином сознание совершенно отказывалось трезво смотреть на ситуацию и принципы, не позволяющие девушке танцевать с мужчиной в первый вечер их знакомства, но как же хотелось наплевать на все запреты, поставленные самой Леной ранее, разрушить напряжение, которое не позволяло чувствовать себя комфортно. И Лена поддалась, малодушно поддалась своим желаниям, позволила себе окунуться в мир романтики, еще неизведанный ее неистовой душой. Девушка сама не заметила, как ее руки, не подчиняясь более разуму, сами обвились вокруг его шеи, а голова нашла приют на его груди. Сейчас не было места ничему, кроме этого мужчины рядом. Возможно, если бы Лену спросили, что она сейчас чувствует, она затруднилась бы ответить, потому что тот водоворот эмоций, который захватывал ее в данный момент, не имел словесного определения. Тут были и страх перед неизвестностью, и восторг от прошедшего дня, и трепет от близости мужчины, и что-то еще… Лена пока не могла дать определения этому чувству, но его наличие ясно ощущалось, оно зарождалось в самой глубине сердца, смывая запреты. Лена прикрыла глаза, растворяясь в музыке и в мужчине рядом. Его сильные руки настойчиво, но в то же время нежно, обнимали ее за талию, а дыхание у виска посылало электрические импульсы по всему телу. - Эта музыка создана для того, чтобы танцевать с тобой. И сейчас абсолютно все мужчины в зале завидуют мне, я уверен, - еле слышный шепот в самое ухо заставил ее поднять голову. Глаза в глаза, какие-то ничтожные сантиметры разделяют сейчас их лица, и время для них остановилось, застыло на краю пропасти, в которую так хотелось упасть им обоим. Лена могла поклясться, что если бы кто-то предложил ей продать душу дьяволу только лишь за то, чтобы навсегда застыть вот так, в предвкушении поцелуя, забыв обо всех проблема и неурядицах, да, что там… забыв обо всем на свете, кроме этих манящих губ, она, не раздумывая, пошла бы на сделку. - Уже поздно… Ты не устала? Он готов был проклясть самого себя за эти слова, потому что единственное, что ему сейчас хотелось – почувствовать жар ее губ на своих жаждущих губах. Эта девушка с первой их мимолетной встречи, с первого их столкновения на площади Сент Мишеля, не давала ему покоя. Она будто околдовала его в тот день, всего лишь один единственный раз взглянув в его глаза. И он не забывал ее ни на секунду с тех пор: она являлась ему во сне, в каждом прохожем он видел ее лицо… И сегодня весь вечер он мысленно благодарил Бога за дарованную случайную встречу. Но он не был бы самим собой, если бы позволил себе воспользоваться мимолетной слабостью девушки. С раннего детства ему прививали в первую очередь уважение к слабому полу. Да и вспыхнувшие в его груди чувства просто-напросто не позволили бы ему пойти на нечто подобное. Сегодня – первый день их знакомства, время для поцелуев у них еще будет, сейчас же еще слишком рано. - Вижу, что устала. Разреши мне отвезти тебя домой? – стараясь говорить как можно мягче, произнес Андрей. Лена лишь смущенно кивнула и мысленно поблагодарила своего спутника за проявленное благоразумие. *** - До завтра, ты же не откажешь мне в вечерней прогулке, - в его голосе не прозвучало и намека на вопрос. - До завтра, - Лена и не думала сопротивляться или придумывать себе какие-то несуществующие дела. С этим человеком она почувствовала себя защищенной и живой, как когда-то чувствовала себя с Виктором в далекой Москве. - Я заеду в семь. - Я буду ждать. Спокойной ночи. - Приятных снов, - прошептал Андрей, когда за девушкой уже почти притворилась дверь подъезда. С совершенно глупой улыбкой на губах он сидел в своем автомобиле и наблюдал, как в одном из окон дома зажегся свет, как в этом самом окне на миг проскользнул знакомый силуэт, а затем нажал на газ. Спокойной ночи? Какое там… Андрей Вольский боялся, что этой ночью ему так и не удастся сомкнуть глаз, раз за разом проигрывая в памяти сегодняшний вечер, словно затертый до дыр и изученный фильм. Ваши отзывы, лестные и не очень, мы по прежнему с нетерпением ждем здесь))
Demika: Глава 11. « - А что такое обряды? - спросил маленький принц. - Это тоже нечто давно забытое, - объяснил лис. - Нечто такое, отчего один какой-то день становится не похож на все другие дни, один час - на все другие часы.» С появлением незнакомки с таинственным ником «Еspérance», жизнь Виктора приобрела особенный «привкус»: в его жизни появился «обряд», с которого теперь начиналось его утро. Каждый свой свободный час Степнов тратил на общение в сети с этой девушкой. За достаточно большой промежуток времени он осознал, что его новая собеседница в корне поменяла во многом мировоззрение молодого актера, хотя, в то же самое время, чувствовалось, что и она не остается в стороне от изменений внутренних. Иногда ему казалось, что он близок к разгадке тайны этой прекрасной нимфы, и вот, вроде он уже ухватился за её образ, который так размыто рисовало его сознание, но в ту же самую секунду оно беспощадно ускользало от него. К большому удивлению Степного, ему нравилась эта погоня за «тенью», эта недосказанность будто придавала капельку волшебства в их общение. Еще будучи ребенком, Виктор прочувствовал всю чудесность момента, когда подарок, лежащий перед тобой еще не открыт. Вот тут то было где разгуляться прирожденному фантазеру. Порой Виктору казалось, что всё это не более чем чья-то шутка, не мог незнакомый с ним лично человек на столько чувствовать и предугадывать его! Или мог? Как-то так получилось, что однажды Степнов всё же «приподнял» на пару секунд «завесу тайны», он выпросил у знакомого хакера узнать действительно ли человек, пишущий ему под ником «Еspérance», находится не в Москве. Результатов он ждал как на иголках, за всё это время он успел выкурить 3 сигареты и отругать себя за эту глупую «проверку», разве было сейчас это так уж важно, дурачат ли его или нет? Наверняка он бы даже вздохнул с облегчением, узнай, что ОНА живет в Москве и что он с легкостью может встретиться с этой удивительной девушкой. Но всё оказалось правдой, сервер действительно был парижский… У них был ритуал, каждые выходные они вместе читали книги.. . Как спросите вы? Очень просто: они выясняли о литературных предпочтениях друг друга и вместе перечитывали их, делясь своими впечатлениями и рассуждениями. Теперь Виктор точно знал, что вкус, цвет и даже запах можно передать словами.. не зря в Библии написано, что первым было СЛОВО… . Только благодаря этой незнакомки он прочувствовал настоящую силу слова… Оказалось, что словами можно ласкать не хуже чем теплыми и податливыми руками, а убивать не меньше, чем пулей выпущенной умелой рукой из револьвера… . Мы уже упоминали о том, что Елена ( ведь именно она скрывалась под этим ником) меняла Виктора,хотя конечно же, она менялась и сама.. Раз за разом они делали друг друга лучше, учились друг у друга по отдельности и учились вместе у жизни. Так вот, эти изменения замечал не только сам Степнов, но и окружающие его люди. На вопрос о причине столь явных, но в то же время положительных изменений, Виктор отвечал: «Просто раньше никто у меня не спрашивал счастлив ли я?» Сегодняшний вечер он в очередной раз решил посвятить своей виртуальной знакомой. Набрав заветные 6 цифр своего пароля, Виктор оказался у себя на сайте. В правом верхнем углу ему приветливо и таинственно мигнул огонек о входящих сообщениях. Среди кучи писем с вопросами от поклонниц он, наконец, добрался до её сообщения. Оно состояло всего из одного вопроса: «Ты веришь в знаки?» А действительно, верил ли он им или считал это уделом параноиков, которые всюду ищут «указаний свыше»? «Я не знаю… Не задумывался как-то об этом. А с чего этот вопрос?» « Сегодня я снова встретилась с человеком, который уже разок появлялся в моей жизни ранее. Та наша первая встреча была совершенно случайна, я о ней уже даже забыла, но сегодня в Люксембургском саду судьба свела нас вновь. Этот человек как будто вырвал меня из непонятной грусти и превратил мой день в сказку… . Но теперь я не знаю что делать… Верить ли всему, что произошло или же отогнать этот сон и продолжать жить так, как будто этого не было… Я запуталась.. я снова запуталась… Помоги мне…» Словно кусочки калейдоскопа складывались в одно целое в мыслях Виктора, когда он читал эти строки, болью отозвавшиеся в сердце. За время их переписки никогда не вставал вопрос о личной жизни, хотя несчетное количество раз в нем просыпалось желание задать его. Но всякий раз он одергивал себя, уповая на то, что он не имеет абсолютно никакого права на навязчивый интерес. Он знал о ней практически все, как ему казалось. Он был осведомлен даже по поводу того, какое мороженное она любит и каким транспортом предпочитает передвигаться по Парижу. Но заводить беседу на личные темы ни он, ни она так и не рискнули. И вот сейчас она поведала заинтересовавшую его историю, но он не находил в себе сил ответить. Ведь по сути, что он мог написать? То, что после прочтения ее письма, на него нахлынула лавина совершенно необоснованной ревности? Или то, что чувство собственности в нем превосходит над здравым рассудком? Кто она для него на самом деле? Почему так не хочется делить ее с кем бы то ни было, при этом пересекаясь с ней только в Интернете? И почему так не хочется, чтобы кто-то каждый день смотрел в ее глаза, когда он сам лишен такой возможности? Ответов было гораздо меньше, чем вопросов. Виктор отказывался понимать тот ураган эмоций, что пролетел через его душу, мимолетно затронув и сердце. Что бы хоть как-то сосредоточиться и привести мысли в порядок, он нервно поднялся с кресла и отправился на кухню. Пока кофеварка лениво выплевывала из себя тягучий эспрессо, Виктор подошел к окну. С 13 этажа открывался великолепный вид на ночную Москву. Он прислонился к прохладному стеклу лбом и ладонями, в тайне надеясь, что это поможет отрезвить мысли и принять хоть какое-то решение. Оставить ее крик о помощи без ответа он не мог. Отчаянно понимал, что просто не имеет права проигнорировать его, и боялся возвращаться к компьютеру, потому что был уверен – как только его пальцы коснутся клавиатуры, остановиться он уже не сможет, все больше и больше обнажая перед ней свои истинные чувства. И пусть он пока не понял их истоков, пусть пока все это было лишь некой иллюзией, но страх перед неизвестностью заставлял его сердце предательски трепетать. Крымская набережная за окном, не смотря на поздний час, кипела жизнью. Ведь на то это и Москва, чтобы даже ночью тут не прекращалась суета. Порой Виктор невольно сравнивал ее со своим собственным состоянием. Он так же постоянно был занят какими-то важными делами, встречами, бессмысленными разговорами, хотя прекрасно понимал, что главное в жизни совсем не это. Что он просто-напросто проживает свою жизнь, стремясь за внешней занятостью сбежать от насущных проблем, терзающих его душу. И каждый день, вновь и вновь увязая в паутине серых будней и таких же безрадостных выходных, он продолжал ждать иллюзорного намека на надежду. Мысли невольно вновь вернулись к его милой собеседнице. Ведь если он не ошибался, а случалось это крайне редко, то в переводе с французского ее ник звучал не иначе, как Надежда. И именно она подарила ему ту самую недостающую частичку его надежды. Подарила ему уверенность в себе, преподала ему новые уроки, которым он по какой-то причине не научился раньше. Она подарила ему сладкие минуты ожидания ее ответа, в предвкушение которых он раз за разом включал свой компьютер после тяжелого рабочего дня. Она стала его надеждой, которую он потерял несколько лет назад в результате обидного стечения обстоятельств. Будучи по натуре своей скептиком, Виктор не верил в чудеса и в возможность проявления каких-либо чувств на расстоянии. Но то, что в это мгновение зарождалось в его груди, чувство, находившееся на самой ранней стадии своего развития, сметало на своем пути любые предрассудки. Безусловно, рано еще говорить о любви, мой дорогой читатель, потому что даже если чудеса и случаются в этой жизни, то происходит это крайне редко, и поэтому их дано познать не каждому. Но теплоту, зародившуюся в груди Виктора несколько месяцев назад, смело можно назвать началом чего-то прекрасного. Кофеварка издала противный писк, отвлекши тем самым Виктора от размышлений. К этому моменту он уже знал, что сейчас он возьмет свой кофе, вернется в гостиную и напишет ответ. Нельзя было заставлять ее ждать. «Ты просишь помощи, а я даже не знаю, чем могу тебе помочь. Я знаю, ты сейчас ждешь развернутого письма, но меня даже нет подходящего совета. Наверное, тебе нужно просто слушать свое сердце. Но в одном я уверен: если бы мне выпала счастливая возможность находиться рядом с тобой в этот момент, я бы ни за что на свете не позволил ни одному мужчине приближаться к тебе. Можешь считать меня законченным эгоистом, но я привык говорить правду. Прости, если вышло слишком цинично». Но не успел он его отослать, как в голове, принося боль, пронеслась мысль о том, что он только что пересек черту. Черту, после которой что-то может измениться в их переписке. Он признался только что в своей симпатии к этой девушке и не понятно как она это воспримет, была бы она одной из его поклонниц, она тут же бы сошла с ума от счастья, но ведь ОНА это совсем другое! Перед глазами, почему-то, встал далекий образ Лены. Она ведь сейчас тоже в Париже… Он горько усмехнулся: город его мечты отбирает у него вот уже вторую женщину, которую бы он очень хотел полюбить или хотя бы чувствовать рядом. «А знаешь, я только что перешел черту нашей дружбы и мне страшно, я признался тебе в симпатии и уже жалею об этом… Но вылетевшие из-под стука клавиш слова уже не вернуть, поэтому я продолжу. Каждый день общаясь с тобой всё больше и больше, я осознаю, что хотел бы любить такую женщину как ты. Где-то в подсознании я понимаю, что виной всему Интернет, он как катализатор усиливает все чувства, кажется, что здесь нет серого, здесь только черное и белое. Я даже не знаю, как ты пахнешь, и не знаю какие на ощупь твои волосы, а уже готов в тебя влюбиться.. Нереальная глупость, ведь так? Мой совет тебе будет таким: не разменивайся на глупости и просто живи! Живи жизнью, а не выдумкой! Постарайся быть счастливой с этим мужчиной, ведь по твоим словам он волшебник! Тебе везет на хороших людей, я это знаю… Всё дело в твоей открытости и искренности, которая обвораживает и обезоруживает. Я чувствую, что этот человек сможет принести тебе радость (как жаль что я – не он), поэтому просто будь счастлива, ради меня! А я где-то рядом, в десятках Мб от тебя!» Через получасовое молчание, тишину разбавил сигнал о принятом сообщении. «Ты, наверное, и сам не осознал, как помог мне… Спасибо.»
Demika: Глава 12. Вокруг шум, сплетни, яркие наряды и пустые улыбки на пьяных лицах. Виктор не любил светские тусовки, но его коллега "по цеху", да и просто очень хороший друг Тимур всеми правдами и неправдами вытащил-таки Степнова из самовольного заточения. Стоило только на пару минут отойти Тимуру, как в голове голубоглазого мужчины мысли, которые возникали в его голове от каждого взгляда на этих разукрашенных и до боли искусственных светских львиц, начали свой сумасшедший танец. Перед глазами вставала та далекая и почти позабытая московская жизнь. Казалось, что всё, что тогда с ним случилось, случилось не с ним, с кем-то другим, а он при этом присутствовал всего лишь в роли постороннего наблюдателя. Он не видел её вот уже как 4 года. Иногда она ему снилась, как-то расплывчато, но снилась, и каждый раз после очередной дозы такой сладко болезненной фантазии, он просыпался с тревогой на душе, ведь раз за разом сон прерывался на одном и том же месте: он встречает её на одной из улиц незнакомого города, она улыбается ему, бежит с другого конца бульвара к нему, навстречу, но стоит лишь Виктору потянуться к её ладоням, как её образ растворяется в воздухе, а у него в руке остается всего лишь её шарф. Этот сон начал его преследовать с самого того момента, когда в его жизнь ворвалась еще одна женщина. Само собой, что она была скорее виртуальной, вымышленной, но такой близкой и родной, он понял себя, нашел ответы на давно мучавшие его вопросы за эти 2 года быстрее, чем за всю свою сознательную жизнь. Да, ты не ошибся, дорогой наш читатель. С того самого вечера, как из-под нервно дрожащих пальцев Виктора вырвалось то виртуальное, и от этого еще более глупое, признание, прошло почти два года. Два долгих года, за которые судьбы наших героев в корне поменялись. Каждая сменила свое течение и потекла по другому, возможно, более положительному руслу, а возможно и нет, никто не может дать ответ на этот вопрос. После оглушительного взрыва, который произвела персона Виктора в российском кинематографе, интерес к нему постепенно начал спадать. Все реже приглашали в большое кино, все больше звали в дешевые сериалы и одноразовые рекламные ролики. По началу Виктор отказывал, в глубине души надеясь на более интересную роль, но предложений не поступало. Для Виктора настали относительно тяжелые времена. Любой актер за неимением достойной роли давно бы уже впал в затяжную депрессию, но Виктор явно был не из их числа. Не смотря на его положение, он все еще сохранял стойкость духа, в нем все еще теплилась надежда. И ОНА все это время была рядом… Степнов не знал, как отреагировала его собеседница на то единственное прозвучавшее вслух признание, потому что ни написанным словом, ни даже ничтожным смайликом не показала, приняла ли она это в шутку или всерьез. И за все два года их дальнейшего общения так и не раскрыла свой секрет. Виктор оставался в неведении, оно то больше всего и страшило. Порой ему хотелось хотя бы слова взаимности, легкого завуалированного шуткой флирта, но он не позволял такого, всякий раз одергивая себя, напоминая, что не имеет никаких прав на эту милую девушку. А все потому, что она любила другого… Безусловно, она никогда не говорила с ним на личные темы. В тот вечер был первый и последний раз, когда она попросила совета по поводу мужчины, больше она и не заикалась о нем. Но каждое ее сообщение несло радость и счастье, одухотворенность высокими чувствами, каждое сообщение было наполнено теплом и любовью… Любовью к другому человеку. Виктор чувствовал это в каждой строчке, в каждом слове, вышедшем из-под ее пальцев, даже не смотря на разделяющие их 2,5 тысячи километров. И всякий раз в груди тупой болью отзывалось сердце. Он не хотел ни с кем ее делить, но все же понимал, что они – две стороны одной монеты, какими бы похожими они ни были, их все равно разделял непроходимый слой металла. Но как же порой хотелось остановить время и пару лишних минут насладится ее присутствием по ту сторону монитора… Но, к сожалению, времени не было абсолютно никакого дела до желаний московского актера. С его течением их переписка становилась все реже и реже, и с этим ничего нельзя было поделать. Виктор был занят восстановлением собственного имени и жестоком мире шоу-бизнеса, а его незнакомка… времени на то, чтобы узнать, как протекает ее жизнь, с каждым днем становилось все меньше. - Ау, Степнов, ты еще с нами? – от природы громкий голос Тимура вырвал Виктора из мира грез. - Да, прости. Просто задумался, - Виктор осмотрелся. Да, он по-прежнему находился в шикарном зале, который сняла какая-то важная шишка специально для сегодняшнего вечера. Впрочем, Виктору было глубоко наплевать и на вечер и на всех тех, кто сейчас окружал его. Но он привык доверять своему другу, который сказал, что сегодня тут будут находиться очень влиятельные персоны, и общение с ними, возможно, еще сослужит Виктору службу в будущем. Ни один из мужчин в тот момент даже не догадывался, на сколько прав был Тимур. - Один человек хочет с тобой пообщаться. Вить, я прошу тебя, отнесись к этому серьезно. - Да, конечно. Я тебя прекрасно понял. И Виктор устремился вслед за старым другом вглубь зала. *** Привычная мелодия будильника разорвала умиротворенную тишину комнаты. Лена открыла глаза и осмотрелась. Не смотря на то, что она жила тут уже год, ей все еще тяжело было привыкнуть к окружающей ее обстановке. Лена потянулась, окончательно сбрасывая с себя последние остатки сна, и подошла к большому настежь открытому окну. Летний утренний ветерок бодряще холодил теплую кожу, а ощущение того, что там, за окном, Москва, каждое утро заставляло Лену улыбаться. Да, дорогой читатель, год назад Лена вернулась в Москву, успешно окончив элитную парижскую школу и надолго попрощавшись с этим прекрасным городом, в глубине души все же лелея надежду на возвращение. Не зря все-таки говорят, что Париж навсегда поселяется в сердцах тех, кому хоть раз в жизни довелось там побывать, и Лена не была исключением. Накинув легкий халат, девушка спустилась на кухню и нажала на кнопку электрического чайника. Без утренней чашки зеленого чая она попросту не могла обходиться. Дождавшись, когда вода закипит, Лена заварила себе чаю и вновь подошла к окну. Что ни говори, а воздух в Москве, особенно в этом районе, был прекрасным, а главное, родным, что, безусловно, не могло не греть душу. Девушка полной грудью вдохнула аромат диких роз, растущих вдоль подъездной дорожки, и почувствовала себя по-настоящему «дома». Каждое утро Лена начинала со своего рода обряда: утренней чашки чая и любования прекрасным видом из окна кухни, каждое утро перед ней во всей своей красе расстилалось Рублевское шоссе. И всякий раз она вспоминала, вспоминала самые яркие и счастливые дни, проведенные в Париже. Тогда, два года назад, впервые читая заветное послание Виктора, она ощутила, как каждая ее клеточка наполняется паникой, а сердце судорожно сжимается под напором его слов. Она была слишком не опытна в таких вопросах, возможно оттого и не знала, как ответить ему. К тому же, сразу после прочтения в мыслях ее поселился червячок сомнения, который настойчиво твердил, что виртуальной любви не существует, что Виктор испытывает симпатию совсем не к ней, а всего лишь к тому образу, что нарисовало для него его собственное воображение. И от этого было больно, больно, как никогда. Она знала, что его, как актера, окружает множество женщин, и она хотела, чтобы он был счастлив… не виртуально, по настоящему счастлив с той, которая будет рядом. А что могла она? Подарить ему мнимую надежду на чувства, находясь от него на огромном расстоянии? Обещать ему приехать и не выполнить своего обещания, потому что учеба не позволит этого сделать? Или же сказать ему, с кем на самом деле он переписывался все это время, открыться, и навсегда разрушить то понимание, которого они достигали так долго? Нет, этим пожертвовать она бы не рискнула. Она решила взять на себя эту ответственность и постараться сделать так, чтобы они оба были счастливы, но по отдельности. Поэтому тогда она просто поблагодарила его за ответ и, как ни в чем не бывало, продолжила общение с ним, которое день ото дня, месяц от месяца, медленно сводилось к нулю. Воспоминания сменились на более приятные, отчего на лице Лены появилась милая улыбка. Она помнила тот день, как будто это происходило вчера. Ранним утром в дверь постучал незнакомый человек, представился курьером, попросил расписаться в ведомости и передал Лене большую светло-зеленую коробку. Абсолютно ничего не понимающая Лена, открыв ее, замерла на месте. Она ожидала всего, чего угодно, но точно не прекрасного легкого платья цвета молочного шоколада. На дне коробки лежала открытка с несколькими словами: «Спасибо за вчерашний вечер. Я заеду сегодня в 7. Думаю, что в этом платье ты будешь прекрасна. Андрей». Лена опустилась на диван, не совсем понимая, что происходит. Но к семи часам, когда раздался звонок, она была уже готова к неизвестности, которая ожидала ее за дверью ее маленькой квартиры. Спустя час, подъезжая к огромному зданию Гранд Опера, она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете, а мужчина, который был с ней рядом, очевидно взялся выполнять роль принца из ее детский грез. Этот второй вечер, проведенный с Андреем, она будет помнить всегда, каждое слово, каждое мгновение. Она всегда вспоминает тот миг, когда он галантно подал ей руку, когда она выходила из его автомобиля, тот миг, когда после великолепного представления он предложил прогуляться по ночному Парижу, тот миг, когда сами того не заметив, пришли на прекраснейший мост Александра третьего, светящийся в ночной мгле неземным светом, тот миг, когда он сказал, что вечер был великолепен, впрочем с ней, все вечера будут такими, он уверен, и конечно же тот миг, когда его губы мягко но настойчиво коснулись ее губ… Это было великолепно, это было то, о чем она мечтала каждую секунду своей жизни – Париж, город влюбленных, город ее мечты, ночь – время, когда привычные краски сменяются манящей неизвестностью, Сена – река, которая днем притягивает уйму туристов, и на набережную которой ночью стекаются влюбленные парочки, и ее первый поцелуй… Она помнила каждое мгновение этого затягивающего, нежного, медленного поцелуя. Помнила, как губы Андрея впервые ласково коснулись ее, словно спрашивая разрешения, и, получив негласное согласие, продолжили свою безукоризненную игру. Этот поцелуй стал окончательным решающим выстрелом в ее сердце. Ощущение его крепких мужских рук на своей талии, его волевых сильных плеч под пальцами… И ее поглотил неудержимый водоворот эмоций. Она отчаянно искала объяснения своим действиям, и не находила. Он вдыхал ее выдох, полностью подчинял себе ее сердце, и лишь их собственные тела стояли между ними, хотя ничто уже не могло помешать их душам слиться воедино. Зазвучала мелодия вызова на телефоне. - Да, алло… Да, я уже проснулась, привет… Как? Опять? – на лице Лены появилась улыбка, - Ну хорошо. Спасибо говорить наверное еще рано… Да, я буду ждать тебя, конечно… И я… Лена положила телефон на стол и вернулась к окну. С того дня Андрей день за днем превращал ее жизнь в сказку, он снова и снова играл роль ее личного волшебника, и с ним она ощущала себя самой счастливой на свете. Вместе они были в самых разных уголках Парижа: незабываемая прогулка по Монмартру, прекрасный вечер наедине на Эйфелевой башне, веселый набег на парижский Диснейленд, во время которого они прокатились, наверное, абсолютно на всех аттракционах, многочисленные музеи… Среди этих пестрых дней, выделялся один замечательный вечер, отличающийся ото всех тем, что они вдвоем сидели у нее дома и просто смотрели кино. В тот вечер он впервые был у нее в гостях, она расстаралась и приготовила ужин специально для него. В этот же вечер он увидел ее личную коллекцию российских фильмов с участием Виктора… И конечно же она обо всем рассказала ему, о том, насколько сильно ей нравится этот актер, как он каждый раз вживается в роль, как он, очевидно любит свое дело, как он знаменит в России, и конечно же о том, что в ее сердце есть специальный уголок, отведенный исключительно для фильмов с его участием. Андрей тогда ничего не сказал, лишь только улыбнулся и в очередной раз припал к ее губам, сказав при этом, что его девочка – самое милое существо на свете и что он бесконечно будет благодарить Бога за то, что он послал ему Лену – его счастье. *** Виктор послушно шел за Тимуром, размышляя, что же за пижон хочет с ним поговорить. Он привык, что все богатые люди, особенно мужчины, оказывались по большей части самоуверенными снобами, разбрасывающими деньги направо и налево, совершенно не заботясь о завтрашнем дне. Но когда Тимур подвел его к презентабельного вида мужчине, то все его представления о здешнем обществе рухнули, так и не сложившись в общую картину. Внешне незнакомец представлял собой довольно солидного бизнесмена, он был высок, статен, весь его вид говорил, что помимо этого он был к тому же вежлив. Виктору выпала возможность убедиться в этом как раз в следующую секунду, потому что мужчина пожелал ему доброго дня и представился. - Я много о вас наслышан. Более того, я сам не раз видел фильмы с вашим участием и единственное, что приходит мне на ум после просмотра - это «Браво!» Мне действительно еще никогда не приходилось видеть столь успешной игры. Каждый фильм я пересматривал с большим удовольствием. - Огромное спасибо. Честно говоря, я польщен столь лестным отзывом. Спасибо, - Виктор пока не понимал, куда заведет его этот разговор, но на всякий случай приготовился к самому неожиданному повороту. - У меня к вам масса вопросов. Вы не откажетесь сегодня прийти ко мне на ужин? Мы бы смогли поговорить в неформальной обстановке, а то знаете, если говорить на чистоту, я не любитель этих светский раутов. Чувствую себя здесь не комфортно и не могу сосредоточиться. - Признаться, ваше приглашение довольно неожиданно. Я даже не знаю… - Да что вы, соглашайтесь, уверяю вас, вы ничего не потеряете. И к тому же доставите радость своему новому знакомому. Ну, что скажете? Долго размышлять не позволяла ситуация, а отказать – настойчивый взгляд Тимура, просто кричавший в данный момент о том, что если Виктор не примет приглашение столь влиятельного человека, то будет последним идиотом на этой планете. - Спасибо за приглашение. Я обязательно буду. - Прекрасно. Мой водитель подъедет к восьми, вас это устраивает? - Да, конечно. Виктор сказал свой адрес, и мужчины распрощались, крепко пожав друг другу руки. *** Белоснежная скатерть, прекрасные ароматы, доносящиеся с кухни, три тарелки, три комплекта столовых приборов… Сегодня Лена ожидала гостей и как прилежная хозяйка готовила свой дом к их прибытию. Она уже заканчивала сервировку стола, когда в коридоре послышался звук посторонних голосов, Лена деловито улыбнулась. *** Уже сидя в автомобиле, Виктор размышлял, как эта встреча повлияет на его дальнейшую жизнь. Возможно, новый знакомый предложит ему нечто более серьезное, чем роль в некачественном «мыле». Если все пойдет как надо, Виктор рассчитывал получить выгоду из сегодняшней встречи… Додумать он не успел, потому что автомобиль остановился у красивого белого дома и вежливый водитель сообщил, что они на месте. Виктор увидел того самого мужчину, с которым сегодня разговаривал на банкете и вышел из машины. - Добрый вечер. - Да, действительно добрый. Я очень рад, что вы согласились приехать. Спасибо. Мужчины медленно шли по асфальтированной дорожке, ведущей ко входу в дом. - Что вы, мне не составило труда. Спасибо вам за приглашение. - Не стоит благодарностей раньше времени. К тому же это честь для меня, лично познакомиться с выдающимся актером. У вас действительно талант. Скажу вам по секрету, что моя любимая – ваша отчаянная поклонница. Именно благодаря ей я увидел вас в кино. - Что ж, буду очень рад с ней познакомиться… Миновав прихожую, спутник Виктора взялся за ручку двери, очевидно ведущую в гостиную. - Безусловно. И хочу вас обрадовать, это знакомство произойдет намного раньше, чем вы думаете. Мужчина загадочно улыбнулся и потянул на себя дверь. В проеме Виктор успел заметить фигурку девушки, накрывающей на стол, но так как его собеседник вновь заговорил, уже чуть более громко, чтобы его спутница жизни тоже его услышала, был вынужден перевести взгляд на него. - Позвольте представить – моя жена… Вольская Елена Никитична. Виктор сглотнул. «Неужели?... Не может быть!!!!» - в голове Виктора пронеслась ошеломляющая мысль… - Любимая, принимай гостей. Знакомься, Степнов Виктор Михайлович, собственной персоной… Лена повернулась на голос, еще не до конца осознав сказанное Андреем, и застыла. Щемящую тишину большого дома на Рублевском шоссе нарушил оглушительный звон то ли разбивающейся о пол фарфоровой тарелки, то ли сердца, которое с неимоверной скоростью ухнуло вниз. Платье, которое Андрей подарил Лене)
Demika: Глава 13. Время замерло. Как часто Лена просила высшие силы замедлить его бег, но все ее попытки были тщетны. Сейчас же оно словно насмехалось над двумя людьми, для которых эта встреча стала неожиданностью, будто нарочно создавая нелепую немую сцену. Сердце бешено стучало где-то в районе горла, ноги отказывались подчиняться разуму, а руки колотила нервная дрожь. Конечно же, Лена давно уже знала, что взгляд его небесно-голубых глаз способен на мгновение вырвать из жизни любого, кто хотя бы раз столкнется с ним. Но чтобы вот так, когда из памяти напрочь вылетают все слова и вообще понимание того, что нужно говорить, когда голова идет кругом от разом нахлынувших чувств… Она слишком истосковалась по нему, но полностью осознала это только сейчас. Только сейчас она поняла, что их переписка ничто по сравнению с его присутствием здесь и сейчас. Звук разбивающейся жутко дорогой фарфоровой тарелки из старинного сервиза больно резанул слух, заставив вздрогнуть девушку, и без того уже находившуюся на грани. Что делать в подобной ситуации, Лена не знала. Как вести себя с ним теперь, когда их разделяет непроглядная черная пропасть глубиной в 4 года? Ведь они расстались неплохими друзьями, а что теперь? Ведь он знаменитый актер, а она любящая жена… их пути никак не должны были пересечься! Год, уже целый год Лена старалась избежать с ним встречи. Она старалась не посещать светские рауты, на которых могла случайно с ним столкнуться, она придумывала разные отговорки, чтобы Андрей не заподозрил истинных причин ее отказа. Ей казалось, что все идет своим чередом, так, как и было задумано в начале, что ей успешно удается игнорировать приглашения на премьеры фильмов, что ее жизнь рядом с Андреем обрела – таки очертания ее мечты… но усердно выстроенная башенка ее надежд рухнула секунду назад, и с этим было сложнее всего смириться. Она просто боялась. Боялась неизвестности, которая ожидала ее теперь, когда он рядом, когда он знает, что она в Москве и уже ничто не сможет помешать их встрече. Теперь, когда откровенного разговора не избежать, все частички души сложились воедино и дружно запротестовали против ее же желаний. Да, безусловно, она больше всего на свете хотела, как раньше часы напролет говорить с ним обо всем, но в то же время отчаянно понимала, что «как раньше» уже не может быть. Между ними 4 года, ее брак, его карьера… самые ничтожные на первый взгляд причины, накопленные за долгие годы разлуки, вместе повергали в отчаяние. И, конечно, была еще она, совсем маленькая причина, по которой Лена боялась встречи с Виктором. Не смотря на то, что 2 года минуло с тех пор, она все еще помнила его виртуальное признание, оно больным ожогом отпечаталось в памяти, и даже спустя время рана не желала заживать. Плевать на то, что он совсем не думал сейчас об этом, Лена была абсолютно уверена. Ведь те слова были не для нее, он даже и не представлял, что по ту сторону его монитора может оказаться его старая знакомая. Но ведь это было, она, как сейчас, помнила те мгновения, когда ее глаза сотый раз подряд пробегали по заветным строчкам, отчего сердце ее наполняли противоречивые чувства. Да, для него это не имело никакого значения в данный момент, но она все же не могла пересилить себя, с той самой секунды, когда она прочитала его письмо, она стала навек уязвимой перед этим человеком. Казалось, давящая тишина, наступившая с того момента, как их взгляды встретились, приобретала катастрофические масштабы. *** Казалось, что звуки перестали существовать в ту самую секунду, когда он увидел её. Первым порывом было крепко зажмурить глаза, чтобы наверняка убедиться, что это не мираж и не полет больной фантазии. Рука непроизвольно дернулась, как бы желая прогнать это видение, но, осознав, что это действительно тот человек, настоящий, из плоти и крови; это действительно та, мысли о которой заполняли все углы и щели в звенящей тишине холостяцкой квартиры в одном из районов Москвы по вечерам. Она изменилась, похорошела, сейчас перед ним стояла уже не та 17 летняя упрямая девчушка, а взрослая замужняя девушка, с уверенным и мягким взглядом. Заглядывая сейчас в глубину её зеленых глаз, Виктор не мог прочитать её мысли и эмоции как раньше.. Такая родная и такая далекая. «Чужая жена!»- звучала в его голове. Он притязательно изучал её лицо, подмечая даже самые маленькие изменения. Их внутренние диалоги деликатно прервал голос Андрея: - Я думаю, Лена, нам стоит позвать гостя к столу, не правда ли? Виктор, пойдемте в столовую. Ужин проходил в не менее напряженной молчаливой обстановке, Андрей всячески старался хоть как-то разбавить звенящую тишину своими рассказами о бизнесе и расспросами Степнова о его работе. Вольский никак не мог понять причину столь странного поведения обоих, он был в курсе, что в прошлом Елена и Виктор был друзьями, но сейчас в его голове этот факт не укладывался. Но по окончании ужина, молодой человек, кажется, нашел выход из сложившейся ситуации, он нутром чувствовал, что этим двоим просто необходимо поговорить наедине. Ревности со стороны Андрея не было, он безгранично доверял своей жене. -Любимая, через пару минут у меня переговоры с Лондоном по телефону в моем кабинете, не могла бы ты пока занять нашего гостя? Может, проведешь ему небольшую экскурсию по дому, да и я думаю вам, старым знакомым, не видевшимся столько времени, есть что обсудить и о чем поговорить.- Ни одним мускулом, ни одним движением Елена не показала волнения, стоило только прозвучать этой просьбе. - Поэтому, Виктор, оставляю Вас в обществе моей жены, простите, но дела не ждут, я присоединюсь к вам позднее. Стоило только Вольскому покинуть комнату, как два взгляда этих таких далеких и одновременно близких сошлись. Так многое хотелось спросить, о многом поговорить, но молчание сковало их обоих. Первым тишину разорвал Виктор: - Вот и встретились…Я не ожидал, что судьба столкнет нас вновь… Ты изменилась.. Хотя, это и не удивительно, столько лет прошло.. Теперь у тебя уже семья, ты замужняя дама, - Степнов не могу удержаться от горькой ухмылки. Хотя, казалось, чего грустить? Их связывает какое-то далекое и непонятное прошлое, она явно даже и не вспоминала о нем все эти годы, а сейчас снова появилась в его жизни, разбередив былые воспоминания.. Злая шутка судьбы, черт бы её побрал… - Да. Здравствуй.. Давно не виделись.. Слышала, ты теперь знаменитый актер? - Что-то типа того… Как Пётр Никанорыч? - Уже никак… - В каком смысле? - Год назад деда не стало… Непонятная боль сковало сердце Виктора: «Как умер?»- В голове не укладывалось, что этого добродушного и безмерно мудрого мужчины больше нет на свете. При первой же встрече он заменил Степнову отца, залечил раны и снова помог поверить людям. Пускай они уже не виделись почти 4 года, но эта новость сейчас принесла молодому мужчине тупую боль и непонятную апатию. - У него уже давно были проблемы с сердцем, он не жалел себя, трудился днями и ночами, поэтому то и было решено отправить его к моим родителям в Швейцарию. Там он был хотя бы под их присмотром, однако от госпитализации и полного лечения он отказывался, ты же не понаслышке знаешь о его упертости. Даже мои папа с мамой не могли заставить его бросить писать, сейчас создается такое впечатление, что он чувствовал свою кончину и поэтому торопился закончить писать. В ночь с 10 на 11 мая у него случился обширный инфаркт, и его не стало. - 10? Я помню, что восьмого числа он неожиданно позвонил мне, я еще тогда удивился, как он раздобыл мой номер. Получается, это был мой последний разговор с ним… - Получается что так.. – Видя, какую боль приносит эта тема им обоим, Лена поспешила переключиться на другое. – Пойдем, покажу тебе дом. Дом был по истину красивым, из каждой комнаты разило уютом, и каждая служила образцом лаконичного и гармоничного стиля, это не могло не восхищать. Девушка по секрету сказала, что все здесь сделано по собственному проекту Андрея, здесь нет чрезмерной вычурности и шика, что часто не понимается его коллегами. Наверное, именно поэтому это семейное пристанище стоит особняком среди остальных безумно шикарных, но одновременно бездушных сооружений Рублевки. Когда осмотр был почти закончен, к ним присоединился Андрей. Он был приятно обрадован тем, что атмосфера между его женой и Степновым заметно потеплела. Предложение Вольского показать Виктору их маленький домашний кинотеатр, почему-то было принято Еленой в штыки, но гость сам впоследствии настоял на этом, заинтересовавшись реакцией девушки. « Комната как комната, ну да, неплохая система, да и экран очень даже ничего, почему она так не хотела, чтобы мне показали это место?» Тут взгляд Виктора Михайловича устремился на полки с фильмами, он был приятно удивлен, увидев целую отдельно выделенную полку с коллекцией кинокартин с его участием. - А это любимые фильмы моей жены, и чего только она в них находит?- Весело подмигнул Вольский Степнову, что не ускользнуло мимо Елены и заставило её немного покраснеть от негодования. - А по мне так неплохие фильмы,- почти полушепотом и с какой то ноткой оправдания ответила она, на что мужчины мягко улыбнулись. - Виктор, - обратился молодой бизнесмен, - время позднее, что Вы думаете по поводу того, чтобы остаться у нас ночевать? Лена сейчас приготовит комнату для гостей, и Вы спокойно завтра с утра отправитесь к себе на работу, мой водитель Вас отвезет. Степнова не нужно было просить дважды, он чувствовал нежелание уходить из этого уютного дома к себе в одинокую квартиру, где его точно никто не ждет, кроме одиночества четырех стен и тяжести грустных мыслей, поэтому он был бесконечно рад этому предложению. - Я буду очень благодарен, если вы разрешите мне остаться и если это будет не в тягость. - О чем может быть речь?!- Всплеснул руками Вольский. - Милая, ты не возражаешь, если мы пойдем ко мне в кабинет и пропустим по бокалу коньяка? У меня было очень хороший экземпляр, я бы хотел им угостить Виктора. - Да, вы идите, а я пока приготовлю комнату для гостей. *** Зайдя за Андреем в его кабинет, Виктор ту же устроился в удобное кресло и стал наблюдать за тем, как красиво переливаются в свете комнатного освящения струи янтарной жидкости, разливаемой Вольским по красивым бокалам. В голове не было ни мысли, размеренный голос хозяина дома настраивал на приятную светскую беседу ни о чем. Взгляд Степнова упал на работающий ноутбук, который лежал на массивном столе прямо напротив, увидев, какая именно интернетовская страница там открыта, Витя слегка смутился: - Не думал, что Вы бываете на моем официальном сайте. Ну и как Ваши впечатления? - А, вы об этом? – Указал Андрей на ноутбук.- Да нет, это Ленкин, она видимо не успела его выключить, когда я позвал её поздороваться с Вами. Насколько я знаю, эта виртуальная зависимость под названием «Официальный сайт Виктора Степнова» началась у неё в Париже, еще задолго до нашего с ней знакомства. Вот только под каким именем она там сидит, я не знаю. Но я думаю, она Вам ответит, если Вы спросите. Но Виктору не нужно было ничего спрашивать, следовало только сопоставить все факты и предположения воедино, как ответ сам складывался в голове. *** Дорогая ковровая дорожка прекрасно заглушала шаги мужчины, приближающегося к гостевой комнате. «Она! Все это время… Это была она! Она! Она!» - набатом стучала в голове недавно осознанная мысль. Виктор, наконец, достиг пункта своего назначения и неслышно отворил дверь. Сейчас он мечтал о том, чтобы остаться в одиночестве и еще раз хорошенько все обдумать, но, кажется, шутница-судьба словно взяла за правило сводить его с ума этим вечером. В комнате была Лена. Она ловко стелила постель для своего гостя, как и подобает заботливой хозяйке в подобной ситуации, и даже не заметила его появления на пороге комнаты, очевидно, погруженная в какие-то глубокие размышления. «Чеееерт!» - мысленно простонал Виктор, стараясь при этом дышать потише, чтобы ничем не выдать своего присутствия. В данную минуту ему не хватало только ее – последних его раздумий, воплощенных в реальности. Но как бы ни хотел Виктор остаться сейчас наедине со своими мыслями, он все же был не в силах выдать самого себя, а заодно и оторвать глаз от Лены. Она сильно изменилась за тот долгий срок. Что повлияло так на нее? Париж? Замужество? Но, что бы там ни было, она явно похорошела. Похоже, из ее гардероба навсегда исчез ее любимый спортивный стиль, и вещи приобрели более утонченный женственный оттенок. Когда Виктор впервые ее увидел сегодня, он на миг потерял голову. Перед ним предстала новая Лена, знакомство с которой ему только предстояло, жена известного бизнесмена. Та Лена Кулемина, которую он знал, навсегда осталась в великолепном городе Франции, оттуда вернулась уже Елена Вольская, чужая, неизвестная, но не менее притягивающая к себе остальных. Однако блеск ее глаз остался тем же, Виктор отметил это за ужином, тайком разглядывая ее лицо, намертво запечатленное в памяти все эти годы, а теперь представшее перед ним и в реальности. В мыслях вновь всплыл недавний короткий разговор с Андреем. Судя по всему, даже находясь на ошеломляющем расстоянии, даже спустя столько лет и даже сменив фамилию, она ни на секунду не забывала о нем. Ежедневно они снова и снова встречались в закоулках мировой сети и проводили вместе несколько часов… несколько незабываемых часов, которые давали силы весь следующий день парить на крыльях сладкого ожидания новой встречи. Вдруг нестерпимо захотелось сказать ей о том, что он догадался о ее виртуальном присутствии в его жизни. А если его догадки все-таки не верны, то он хотя бы будет знать, что ошибся. Уж лучше так, чем тешить себя напрасными надеждами. Как бы он ни хотел еще несколько лишних минут насладиться ее присутствием, слова вылетели против его воли: - Давно хотел спросить тебя, - при первых же звуках его голоса девушка вздрогнула от неожиданности и замерла, не поворачиваясь лицом. – А ты? Ты счастлива? Сегодняшний день был сверх меры богат на события, поэтому Лена, стеля постель для гостя, отчаянно желала поскорее расправиться со своей задачей и, наконец, заснуть в заботливых объятиях мужа. Но встреча с прошлым, которое, тем не менее, почти ежедневно присутствовало в ее жизни, не давала покоя. Лена настолько задумалась, размышляя о сегодняшнем вечере и раскладывая по полочкам весь ворох собственных эмоций, что даже не заметила постороннего присутствия в комнате. Вопрос застал её врасплох еще больше, чем его неожиданное появление в комнате. Пытаясь хоть как-то сменить тему, девушка начала суетиться вокруг вороха чистых полотенец, информируя Степнова где что находится: - Халат будет висеть в ванной комнате, банные полотенца на третьей полке справа, а остальные туалетные принадлежности в шкафчике над зеркалом. Бросив напоследок взгляд на своего друга из прошлого, который, будто ни на секунду так и не оторвал от неё свой пристальный и изучающий взгляд с момента своего появления в этой комнате, Кулёмина, а ныне Вольская, потянулась к дверной ручке. Но, остановившись на секунду, вполголоса прошептала: «Счастье состояние непостоянное. Можно быть несчастным вчера, но счастливым сегодня..." *** Сон не шел уже битый час, время давно перевалило за полночь. Устав бороться с бессонницей, Степнов погрузился в забытье. Находясь на грани сна и яви, Виктор услышал еле уловимый скрип двери. Чуть приоткрыв веки и сконцентрировав свой взгляд в темноте на источнике шума, он смог разглядеть в свете луны знакомый силуэт. Осознание этой мысли сковало всё тело, сердце начало отчаянно отбивать чечетку, а кровь хлынула в мозг удушливой волной. Стоило ночной гостье выйти на островок лунного света в комнате, как Степнов убедился в верности своих догадок, это была она. Цель её визита в столь поздний час в его комнату явно была недостижима для осознания. Тихо, на цыпочках гостья пробиралась к его кровати, будто боясь разбудить спящего, как она скорее всего думала, мужчину. Слегка приподняв один конец одеяла, она юрко забралась на кровать. Степнов в этот момент определенно забыл, что значит дышать, казалось, что его бешеный темп пульса могут сейчас услышать даже на соседней улице. Девушка повернулась к нему и стала блуждать взглядом по его лицу, Виктор притворялся спящим, но каждой своей клеточкой, каждым своим миллиметром он чувствовал её присутствие. Неожиданно безумно захотелось, чтобы она провела кончиком своих мягких пальцев по его щеке, будто именно это прикосновение могло прекратить нестерпимый пожар его тела. Его мечтам было суждено исполнится, так как через секунду он не смог удержаться, и распахнул глаза, как только теплые пальцы коснулись его. "Лена"- надрывно прошептал он сухими то ли от волнения, то ли от нахлынувшего возбуждения губами. Голос звучал надрывно, хрипло и едва различимо. Светловолосая красавица мягко улыбнулась и помедлив секунду припала к его губам, желая увлажнить их своим поцелуем. Виктор тут же всем телом напрягся как натянутая стрела, мысль о том, что это неправильно умирала с каждым настойчивым движением её языка. "Такая хрупкая, такая смелая, такая моя..." - промелькнуло в его голове. Мягко перевернув Елену на спину, Виктор, оказавшись сверху, прервал поцелуй, заглянул в глаза и был ошеломлен, увидев в них отражение своей страсти. Воздух вокруг накалялся, обжигая всех и вся в этой комнате. Кислорода катастрофически не хватало. Боясь своих сомнений, Степнов потянулся к девушке, ловя губами её губы, переплетая то ли руки, то ли судьбы прошлого в настоящем. Поцелуй затягивал в водоворот чувств и эмоций, распалял, заставляя желать большего. Виктор вложил в этот поцелуй так много, столько невысказанной, затаенной страсти. Просто в тот момент, когда их губы соприкоснулись, он внезапно понял: он не жил все это время. Его жалкое существование до этого решающего момента нельзя было назвать жизнью, потому что жить без этих губ невозможно. Ее руки лихорадочно гладили его спину и широкие мужественные плечи, отчего каждый мускул его итак напряженного тела пронизывала сладкая боль, боль предвкушения. Его губы, наплевав на все возражения разума, настойчиво скользили по ее шее, а язык рисовал свой особый, только им двоим понятный рисунок. В ту секунду, когда взгляд Виктора скользнул по ее лицу, по трепещущим от наслаждения ресницам и по губам, приоткрытым в немом крике, он уловил ее чуть слышный стон, полный блаженства, окончательно сметающий и без того хрупкую стену его рассудка. И он забыл… забыл о блестящем дорогом кольце на безымянном пальце ее правой руки, забыл о ее муже, наверняка видевшем седьмой сон, забыл о том, что это первая их встреча после четырех лет неведения… В нем медленно просыпалось жадное, ненасытное животное, которое всем своим подсознанием жаждало заявить свои права на это нежное и податливое тело, хотело иметь над ним абсолютную власть. Не отрываясь от бархатной кожи ее ключиц, Виктор мягким движением руки коснулся внешней стороны ее бедра. Когда его ладонь мучительно медленно поползла вверх, попутно захватывая края легкого шелкового пеньюара, оставляя за собой жгучий след на теле, когда этот единственный клочок одежды был отброшен куда-то в темноту, не доступную лунному свету, а властный язык ее любовника чуть уловимо коснулся восставшей вершины ее груди, комнату оглушил пронзительный гортанный стон нетерпения девушки. И почти в то же мгновение нежные губы Виктора ласково втянули ее плоть, даря ни с чем не сравнимое удовольствие. Вдоволь наигравшись с чувственными ореолами, жадный до ее тела мужчина, продолжил свой путь. Лена сгорала в пламени вожделения, плавилась от сладкой пытки в тот момент, когда его язык на доли секунды задержался в манящей впадинки пупка и скользнул ниже, постигая таинства ее нежной плоти. Каждый нерв ее тела заныл от столь интимной ласки, девушка выгнулась дугой и заметалась на влажной подушке в блаженном приступе, разумом, душой и всем своим нутром подчиняясь движениям его языка. Почувствовав, что еще пара его движений, и сознание Лены взорвется оглушительным вихрем, Виктор вернулся к ее лицу и, запечатлев самый чувственный поцелуй в основании шеи, перекатился на спину, увлекая девушку за собой. С удовольствием приняв правила его увлекательной игры, Лена оказалась сверху, подняла его руки над головой, не сильно, но уверенно, удерживая их одной рукой. Сил на то, что бы сдерживать кипящую внутри ее сознания страсть, не осталось. Ее пальчики легко пробежали по груди мужчины, неся с собой вожделенную дрожь мужественного тела под ней, и уверенно последовали дальше. Все это время Виктор не отрывал от нее своих глаз. В холодном свете луны ее обнаженное тело было великолепно, словно высшее божество, созерцание которого несло наслаждение. И он упивался всем ее видом, словно странник, долгое время идущий по пустыне и набредший наконец-таки на живительный источник. Но все происходившее показалось Виктору ничтожным пустяком по сравнению с тем, что произошло в следующее мгновение. Ее пальцы дерзко - дразняще прошлись по его восставшей плоти, отчаянно требовавшей внимания, и настойчиво обхватили, вышибая из головы мужчины абсолютно все связные мысли. Когда ее щека легко скользнула по его лицу, и он услышал ее сбившееся дыхание и жаркий шепот у виска, Виктор наплевал на всякий контроль. «Ты в моей власти… Теперь я могу делать с тобой все, что захочу», - слова, после которых Виктор со звериным рыком вырвал свои руки из ее плена и одним резким движением вошел в нее, доказывая, что он и только он задает правила их безукоризненной интимной игры. И тогда начался первобытный танец их страсти, вечный и неизменный, как сама жизнь. Отдавая ему свое тело, Лена чувствовала, что сердце давно уже принадлежит этому прекрасному ненасытному мужчине, движения которого внутри нее отзывались электрическими разрядами, пронизывающими ее с ног до головы. Оба они приближались к великому блаженству, целиком и полностью погружаясь в водоворот неземной нежности. Они приближались к пустоте, ожидающей их за пределами этой комнаты, к осуждению и непониманию, но они так же были уверены, что вместе пройдут любые испытания. Казалось, с этого момента ничто уже не могло помешать им в исполнении их желаний так же, как ничто не могло и разлучить их души, намертво сплетавшиеся вместе в этом танце безумия. - Я так долго ждала этого, - выдохнула Лена в его ждущие горячие губы. - С этого момента ты только моя… - вторил ей его возбужденный голос, полный неистовой страсти, наконец-таки вырвавшийся из глубин его сознания, в то время как руки настойчиво прижимали ее тело, заставляя сильнее и сильнее впускать его в себя, окончательно и бесповоротно подчиняя себе эту хрупкую нежную девушку. Отдавая всю себя, Лена чувствовала себя бесконечно счастливой, получив взамен так много и одновременно так мало: наслаждение, ласку, ощущение того, что она - единственная в мире, кто может подарить ему успокоение. Нестерпимая агония захлестнула двух бесконечно близких людей и унесла далеко от застывшей реальности. Один оргазм на двоих, один стон, наполненный бесконечной удовлетворенностью, на двоих, одна душа на двоих, и целого мира мало, чтобы вместить хаос чувств, бушевавший между ними в это мгновение… Всего на секунду Степнов прикрыл глаза от удовольствия, распахнув их вновь, чтобы насладится образом такой желанной женщины, Виктор зарычал от разочарования и ударил кулаком по холодной постели…. Это был всего лишь сон… « Всего лишь сон»- гулко билась мысль в голове, и жестко шептали губы. Мужчина резко сел на кровать и стер со лба проступившие капельки пота. За окном светало, но дом еще спал. Что принесет новый день, никто еще не догадывался.
Demika: Глава 14. "Тайна, которую представляет собой любящая пара, это, пожалуй, единственная настоящая тайна, еще не раскрытая нами, и когда мы раскроем ее, литература, -да и любовь тоже, - будет уже не нужна" "Я тебя люблю". Крайне важно спрятать эти слова в самый дальний угол, на самую верхнюю полку, в железный ящичек, под стекло, которое при особом случае полагается разбить. Нельзя разбрасываться этими словами всюду, раскидывать их где попало, словно носки по комнате. Если эти слова всегда будут под рукой, мы начнем использовать их не думая, и они, несомненно, обесценятся. Мы-то, конечно, уверены в обратном, но это наше огромное заблуждение. Не превращайте любовное признание в разменную купюру, ваучер, акциз. Эти слова наполнены огромной силой, вспомните хотя бы их способность вознести человека в небеса, подарить неимоверное счастье, и этим нельзя пренебрегать, мы должны быть уверены, что заслужили их. Именно эти слова могут волшебным образом избавить весь мир от эгоизма и деспотизма. Сделать нас на грамм чутче и добрее – вот оно чудо, разве не так? "I love you". Подлежащее, сказуемое, дополнение. При произнесении последнего слова, наши губы слегка сворачиваются в трубочку, как будто готовятся к поцелую. Вы только попробуйте это произнести! I love you!!! Как сильно, объемно и значительно! "Ich liebe dich". Полуночный страстный шепот, все столь важные слова будто на кончике вашего выдоха. Не меньше. Ich liebe dich!!! Почти интимно, ласково и возбуждающе! "Je t’aime". Весь сердечный пыл при произнесении этой фразы вкладывается в долгий гласный звук последнего, но столь значительного слова aime-«люблю». Je t’aime!!! Мелодично, нежно, вкусно. "Ti amo". Словно щекочущие пузырьки шампанского, с неповторимым вкусом. Два слова: подлежащее и сказуемое, ничего лишнего, но в то же время так гармонично сливаются в одну песню голоса. Ti amo!!! Терпко, протяжно, соблазнительно. Ну и, наконец, наше, столь привычное "Я тебя люблю". Любому иностранцу, впервые произносящему эту фразу, придется немало потрудиться, дабы произнести её верно. В этой фразе будто заведомо заложены трудности, препятствия, которые обязательно нужно и можно преодолеть. Я тебя люблю!!! Честно, ласково, точно. Вопрос скорее риторический: а есть ли на земле нации, народности, племена, в конце концов, у которых нет своего эквивалента этих слов? Или же они давным-давно вымерли за неимением таких прекрасных звуков? Но, несмотря на всё свое великолепие, любовь полна разочарований. Ведь так? Вспомните хотя бы так называемый символ любви: сердце, состоящее из равных идеально и пропорционально сложенных половинок. А теперь взгляните на страницу какого-нибудь анатомического атласа, или хотя бы в учебник по биологии за 9 класс, только не ужаснитесь, когда перед вами вместо идеальной картинки, столь тщательно выработанной в голове, перед вами предстанет вишнево-синий кусок жилистого мяса. Сердце не сердцевидно, вот в чем одна из бед и один из парадоксов. Аорта, левая и правая легочные артерии и вены, левая и правая подключичные артерии, левая и правая венечные артерии, левая и правая сонные артерии, многочисленные сплетения капилляр - это скорее напоминает запутанную схему парижского метро, нежели что-то возвышенно красивое. Не верите? Сами взгляните. Как уже говорилось выше, любовь - волшебно-прекрасное чувство, и в то же самое время я не могу утверждать, будто любовь сделает вас счастливым - уж что-что, а это вряд ли, но верить и любить стоит! Вера в любовь, что может быть прекрасней? *** Ночь - это не время суток, как твердят наивные глупцы. Ночь - это другой мир, другое измерение. И если знать правильные тропки, то только ночь может унести тебя в прошлое, показать тебе будущее, прояснить тебе настоящее. Это может только ночь, и никто иной. Писатели говорят о гротескных ночных тенях. Но не тени гротескны в ночи, а люди, предметы, мысли. Не нужно быть одному, чтоб почувствовать одиночество ночи, не нужно прятаться в чулане и искать там романтику. Не нужно прилагать усилий, чтобы познать истину. Ночь сама раскрывает тебе свои чёрные карты. Остается всего лишь научиться читать по ним. Не только Виктору не спалось этой ночью. Томящийся в сладкой нереальности сна, он даже и не думал о том, что всего лишь за две комнаты от него, клубочком свернувшись рядом с мужем, погружалась в размышления та, с которой он «провел эту ночь». Казалось бы, события сегодняшнего дня должны были наложить отпечаток на моральное состояние Лены, и, она непременно должна была уснуть, как только ее голова коснулась подушки. Однако, словно наплевав на все правила, сознание девушки упорно отказывалось погружаться в сон. Андрей уже давно закончил все свои дела и мирно спал, одной рукой обнимая любимую, будто защищая от внешнего мира, недостойного наслаждаться ее красотой. А Лена тем временем отчаянно пыталась выстроить ровную цепочку из своих эмоций. Но как она ни старалась, несколько звеньев непременно выбивались из хрупкой системы, сталкиваясь друг с другом, и неумолимо звенели, отыгрывая в мыслях свой неизменный марш: «Он все знает! Он понял!» И единственный вопрос, который в данную минуту ставил Лену в тупик, был очень прост. Ответ на него, возможно, знала какая-то провидица, или одинокий шаман с Дальнего Востока, или же просто прохожий, ненароком наделенный сверхъестественными способностями. И состоял он всего лишь из трех ничем не примечательных слов: «Что будет дальше?» Лена ответа не знала, и, сколько ни искала его в собственных ощущениях, так и не находила. Если сказать, что появление Виктора в их доме, да и что там говорить, в ее жизни, стало для Лены неожиданностью, значит не сказать ровным счетом ни слова. Он, словно вихрь, в одно мгновение разрушил ее маленький уютный мир, который она тщательно создавала для себя и Андрея, и в котором не было места никаким вмешательствам извне. Но разве можно назвать Виктора посторонним человеком в ее жизни? Конечно же, нет. Когда то давно, на долгое время прощаясь с родной Москвой, Лена намеренно сохранила в памяти образ мужчины, который стал настоящим другом, который понимал и поддерживал ее абсолютно во всем, при этом умудряясь не потревожить душу, который смотрел в самую глубь ее сердца, все время оставаясь на поверхности, не причиняя тем самым боли. Только он умел понять ее с полуслова, только он приносил с собой исключительно спокойствие… Он стал прообразом идеального мужчины в ее понимании, не прилагая при этом больших усилий. Он всего лишь всегда был самим собой: обычный мужчина, с собственными взглядами на жизнь, с собственными приоритетами и проблемами. Но именно с таким, как он, Лена мечтала прожить всю свою жизнь. И сегодня, с его появлением, повеяло нежданным «ветром перемен». Виктор словно ненароком опустил мутную вуаль на все представления девушки о будущем. А ведь еще сегодня утром у нее были планы, она размышляла над тем, как бы ловчее извернуться, чтобы Андрей смог выкрасть пару дней из своего жуткого графика для поездки на море. Она мысленно подбирала купальник, который был бы не слишком вульгарным для замужней женщины… Но в один момент та самая вуаль беспощадно возникла перед глазами, заставляя Лену испытывать легкий страх – страх перед неизвестностью. К тому же 2 года непрерывной переписки тоже ставили свою печать на ее отношение к этому человеку, такому родному и такому далекому одновременно. Ведь их разделял очень долгий срок разлуки, и нельзя уже было дать четкого определения их взаимоотношениям. Одно Лена знала точно: он осведомлен, что все эти годы она была рядом, и плевать, что только виртуально, главное, что слова, возникавшие каждый вечер на его мониторе, были набраны ее рукой. Почти физически Лена все это время ощущала, как каждое его сообщение меняет ее изнутри. Быть может, он и не ставил перед собой такой цели, но у него великолепно получалось и без этого. Рядом с ней практически всегда был заботливый и любимый Андрей, сначала в роли ее молодого человека, затем в роли мужа. Лена запрещала себе сравнивать его с Виктором, и всегда следовала своим собственным негласным уставам. И за эти годы она ясно поняла, что с этим человеком она готова прожить всю свою жизнь. Андрей Вольский стал олицетворением ее жизни, с ним она была по настоящему счастлива, он готов был отдать всего себя за любой ее каприз, он готов был положить весь мир к ногам своей жены, стоило ей только захотеть. В тягостные часы их разлуки, когда он уезжал на срочные совещания, или же просто сутки напролет просиживал в главном офисе своей фирмы, который в срочном порядке было решено перевести в Москву, так как появились срочные дела в столице, Лена скучала. Она ощущала себя маленькой птичкой, загнанной в дорогую золотую клетку, которой ничего не остается, кроме как просто прожить эти часы до возвращения своего любимого, и тогда уже она сможет спеть ему самую прекрасную песню на свете – песню ее любви. Но все же, если бы кто-то спросил, есть ли теперь в ее новой жизни место для Виктора, она без раздумий бы ответила на этот вопрос положительно. Да, она не забыла его. Да и как можно забыть человека, который стал неизменной частью ее прошлого, находился рядом все эти годы, взбунтовал ее настоящее и принес с собой зыбкое, пока неизвестное, будущее? Он словно не хотел отпускать ее, кажется, судьба дала им второй шанс. Лена не знала зачем, а тем более не знала для чего… Но одному Виктор научил ее на всю жизнь: шутница-жизнь крайне скупа и делает подарки довольно редко, поэтому, если это все же произошло, нужно непременно принять ее дары, даже если от этого перевернется вся твоя жизнь. *** За окном восходило великолепнейшее солнце, ласково обогревая замерзшую за ночь землю. День обещал быть теплым и солнечным. Дом постепенно просыпался. Степнов сквозь тонкую пелену полудремы услышал, как скрипнула открывающаяся дверь спальни четы Вольских, это послужило своеобразным знаком того, что пора уже вставать и начинать новый день. Потянувшись к прикроватной тумбочке, Виктор схватил свой телефон для того, чтобы сориентироваться во временном пространстве: дисплей высвечивал 7 часов утра. Мужчина нехотя откинул от себя теплое одеяло и аккуратно ступил на белый ворсистый ковер, который тут же поделился своим уютом и теплом, приятно щекоча подошву ног. Зайдя в ванную комнату, Степнов тут же включил холодную воду и на секунду помедлив, окунул свою голову под ледяную струю - таким образом он попытался выветрить весь дурман прошлой ночи. Слегка взбодрившись, Виктор принялся за свой утренний туалет. Переодевшись, Степнов спустился на первый этаж, в надежде не быть замеченным молодой хозяйкой. В его планах было как можно быстрее уйти из этого дома, хотя вопрос о том от кого он всё же бежит - от Лены или же от себя - всё так же оставался открытым. Но уставший мозг отказывался решать сейчас эту сложную дилемму, откладывая его куда-то глубоко в подкорку, в надежде нескорого возвращения к этой теме. Однако, планам Виктора сегодня явно не было суждено сбыться, едва он двинулся в сторону входной двери, как тут же был застигнут Андреем, недоумевающе глядевшим на него. - Виктор, доброе утро, честно говоря, я не ожидал Вас увидеть так рано. Вы что, уже собрались уходить? А как же завтрак? Да и я собирался сам подбросить вас до места вашей работы. - А, Андрей, Вы меня напугали. Да я просто не хотел вас беспокоить и собирался потихоньку уйти, не потревожив вас. Доброе утро, кстати. А Лена уже встала? - Нет, Лена заснула под самое утро, видимо сказался богатый на впечатления день, поэтому она сейчас отсыпается. Если она очень вам нужна, я могу сходить, разбудить её. -Да нет, не нужно, я просто спросил,- где-то в глубине души Степнова ликовал маленький чертик: ни ему одному пришлось пережить столь тяжелую бессонную ночь, хотя, конечно же, вряд ли причины их бессонницы были одинаковыми. - А вам как спалось?- Учтиво поинтересовался Андрей. - Неплохо, спасибо,- слукавил мужчина. - Ну что, может, составите мне компанию и позавтракаете со мной? А потом я таки вас довезу до работы. Это всё же лучше, чем идти ловить на дороге машину, тем более не позавтракав. Завтрак, конечно, не фонтан, его готовил я сам, но думаю, наша мужская непривередливость сыграет мне на руку. Завтрак прошел практически в тишине, Виктор с Андреем всего лишь перекинулись парой незначительных фраз, за что Вольский поспешил извиниться, объяснив это своей природной нелюбовью к светским разговорам по утрам. Степнов был этому только рад, отсутствие мыслей и необходимости вести беседу служило небольшим отдыхом перед сложным днем для него: сегодня снова нужно было пройтись по паре кастингов, чтобы хоть как-то обеспечить себе относительную финансовую стабильность на следующий месяц. Покончив с едой, мужчины засобирались в путь. Перед самой машиной, Андрей неожиданно остановился: -Виктор, я понимаю, что моя просьба прозвучит странно, но я всё утро обдумывал это свое решение и пришел к тому, что оно имеет право быть. В общем, наверное вы сами поняли, да и Лена наверняка вам сама рассказала, что сейчас она практически осталась одна, группа Ранетки прекратила свое существование еще в Париже, а очень близкий для неё человек, её дед относительно недавно ушел из жизни, тут еще мои постоянные отсутствия дома... Понимаете.. Вы единственный человек из её окружения, действительно близкий ей. Вы же лучше меня знаете, что Лена не так просто подпускает к себе чужого человека, так вот, не могли бы Вы снова стать её другом, советчиком, собеседником, коим вы являлись ей и ранее, но в виртуальном мире. Теперь же, когда вы снова объявились в жизнях друг друга, то я бы хотел чтобы вы оказали ей дружескую поддержку и помощь. Я понимаю, что вы меня сейчас принимаете за сумасшедшего, но я полностью вам доверяю. Насколько я осведомлен о вас по рассказам жены, вы очень честный человек, да и я сам в этом уверен. Но, конечно же, решать вам… я понимаю, что много изменилось за время вашей так называемой разлуки. - Андрей, да, ваша просьба меня, мягко говоря, поставила в тупик, я понимаю причины, которые натолкнули вас на это.. я думаю... понимаете, Лена мне тоже не чужая, она мне как сестра, и глупо бы было отказывать в поддержке ей. - Я оцениваю это как согласие? - Я думаю, что да. - Только небольшая просьба, не хотелось бы, чтобы Лена узнала о нашем разговоре, я думаю, ей просто будет приятна ваша дружеская забота и участие. - да, несомненно... Принимаем гостей по прежнему адресу)) СПАСИБО ВСЕМ ЧИТАТЕЛЯМ ЗА ВАШЕ ВНИМАНИЕ И ЗА ВАШЕ "СПАСИБО" ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ!
Demika: НАЧАЛО ФИКА ТУТ Глава 15. Каждый из нас, в той или иной степени, представляет себе, насколько тяжела боль потери близкого человека. Эту боль не могут вылечить ни время, ни слезы, ни радость. Всё это может лишь ослабить «первичные симптомы», но каждый раз так или иначе любые, казалось бы, незначительные мелочи будут напоминать, что твоя жизнь стала на одного человека пустее и бессмысленнее. Они напомнят тебе о том, что никогда ты уже не сможешь прикоснуться к теплой ладони самого близкого и родного человека и уткнуться в его мягкое плечо. Тех самых раздражающих и в то же время неповторимых для тебя пустяков, вроде разбросанных книг, стука клавиш и холодного горького кофе, которые неразделимо были связанны с ним, тоже исчезнут из твоей жизни вместе с последним ударом сердца. С последним ударом ЕГО сердца, ТВОЕ сердце станет на 21 грамм тяжелее от внезапно зародившейся в нем боли. Золотая клетка ни разу не смогла сделать раненную птицу счастливее. Каждый раз, оставаясь в этом красивом, но таком пустом доме одна, Лена, казалось, сходила с ума. Былые раны снова начинали кровоточить, и образ Петра Никанорыча упорно вставал перед глазами. Неожиданно найденная фотография с какого-нибудь торжества из семейного альбома, любимая песня по радио или очередной документальный фильм про этого замечательно и талантливого фантаста незаметно срывала образованную временем корочку на саднившемся сердечном рубце, что приносило еще большие страдания от осознания невозможности что-либо уже изменить. Несомненно, в самые тяжелый для Елены период после смерти деда, Андрей был неотъемлемо рядом, не отходил от любимой ни на шаг. На его лице отчетливо читалось, что он скорбит вместе с женой, но забрать хоть небольшую толику её боли было ему, к сожалению, неподвластно. Молодой мужчина так и не получил возможности поближе узнать Петра Кулемина поближе, однако чувствовал к нему неподдельное уважение и благодарность за воспитание такой замечательной женщины - его жены. Столько бессонных ночей провели Вольский с Леной после похорон, столько невысказанных слов было высказано и невыплаканных слез было выплакано ею в эти часы уединений, а Андрей просто был рядом, дарил ей свою любовь и заботу, и это было самым необходимым и бесценным на тот момент. Но время шло, и мужчина просто не мог находиться сутками рядом с женой, дело всей его жизни могло превратить в руины без его вмешательства и это бы означало не только потерю денег, но сравнивание всего, что Вольский так кропотливо строил годами с землей. Елена никоим образом не хотела таких жертв от мужа, хотя он не раз предлагал ей продать всё и постоянно находиться с ней, а она просто отшучивалась, что ей нужен муж, а не сиделка. Но стоило захлопнуться за ним двери, как захотелось лезть на стену и крошить зубами спинку стула. Боль и одиночество разъедало, гулким эхом срикошетив от образовавшейся пустоты в душе. И тогда, видя страдания своей любимой, Андрей нашел самое безумно, но действенное лечение для любимого человека: если настоящее не в силах унять боль, остается надеяться на прошлое, и прошлое, как оказалось, не подвело… *** Порывы теплого ветра, залетающего в окно автомобиля, беспощадно трепали белокурые пряди Лены. Все было так странно… Ведь кажется еще совсем недавно их разделяли километры, и все, что у них было – это мимолетные встречи в мировой сети. А сейчас взгляд девушки против ее воли так и норовил вернуться к изучению дорогого, но забытого за годы разлуки лица. Он был прекрасен за рулем: расслабленная рука, уверенно сжимающая руль, слегка сосредоточенный взгляд на стремящийся вдаль МКАД, чуть заметно вздымающаяся грудь при дыхании. Лена многое бы отдала за то, чтобы прочитать его мысли в этот момент, но…увы… Она в очередной раз отвела глаза от Виктора и нарочно уставилась в окно. Как бы это ни было странно, пробок на дорогах почти не было, словно кто-то свыше одарил их этим, по истине редким в Москве, явлением. Но Виктор не испытывал ни малейшей радости от такого расклада, напротив, он хотел несколько лишних минут провести рядом с Леной, хотел чувствовать рядом ее позабытое тепло, хотел вновь и вновь ловить ее взгляд, стараясь прочитать в нем отголоски хоть каких-то чувств… но ее глаза всякий раз упорно ускользали от него. - Что там? – голос Виктора прозвучал то ли уныло, то ли вызывающе, но все равно в нем легко можно было распознать скрытое волнение. - Что? – Лена мгновенно спустилась с небес на землю и не совсем поняла его неожиданного вопроса. Виктор молчал с тех самых пор, как захлопнул дверцу машины, когда она села на переднее сидение. - Неужели пейзаж за окном настолько красив, что ты уже минут шесть не можешь оторвать от него своего внимания? - повторил мужчина более понятно и повернулся к ней. Озаряющая зеленая вспышка на какие-то доли секунды затмила его сознание, подчиняя себе его мысли, его тело и последнюю волю, что в нем осталась. Он чувствовал, как разум отказывается подчиняться, с каждой секундой все глубже погружаясь в ярко-зеленый омут ее глаз, он жаждал этого невинного контакта с самого начала поездки, но его ждало разочарование… ничего… абсолютно никаких чувств, кроме, возможно, легкого интереса. Засмущавшись, Лена опустила лицо, резко и безвозвратно прервав контакт, словно задергивая штору на окнах перед сном, отгораживаясь от сидящего рядом мужчины невидимой стеной. - Смотри лучше на дорогу, - пробормотала она куда-то в сторону очень во время, потому что скользящая впереди иномарка явно замедляла ход. - Черт, - выругался Виктор и со всей силы надавил педаль тормоза. Нервно посигналив, он откинулся на спинку водительского кресла и глубоко вздохнул. – Вот и долгожданная пробка, - заметив недоумевающее лицо, обращенное к нему, он добавил: - Прости… Испугалась? - Нет. Нет, все в порядке. И в салоне вновь воцарилась гнетущая тишина. Она поглотила все звуки, слышавшиеся тут секундой ранее, создавая неловкую паузу между двумя душами. Тишина до звона в ушах, тишина, которая может сделать нормального человека умалишённым, которая отвергает всё твоё существо, зеркально отражает все твои недостатки...Ужасная тишина...Она наступает и давит, заставляет вспоминать все то, чего не хотелось бы, что неприятно для воспоминаний, что тяготит и губит сознание. Сумасшедшая тишина... Виктор словно перенесся на много лет назад, в прекрасный летний день, ставший для него кошмаром. Именно с того дня он ненавидел пробки. Тогда не было ни этой самой машины, ни задумчивой, странно молчаливой сегодня девушки, сидящей рядом, не было ее голоса, ее глаз… Были лишь нудные гудки, бесконечные звонки на ее номер, так и оставшиеся без ответа, и тревожная мысль, о том, что он безнадежно опаздывает. И в конечном итоге не осталось ничего, кроме самолета, уносящего вдаль ее и частичку его души, прихваченную этим белокурым созданием в самый прекрасный город на свете. Виктор понял, что движение вновь возобновилось по тому, как перестал слышаться звук сигналящих автомобилей, и снова нажал на газ. Спустя пол часа его машина затормозила у ворот Ваганьковского кладбища. *** Лена положила охапку удивительных алых роз на могилу и присела на стоящую рядом скамейку. Виктор выглядел потерянным, а она как никто другой понимала его. Дед заменил ему отца. Лена не знала, что случилось с его родителями, но точно знала, что Виктор одинок – у него не было никаких родственников. А Петр Никанорович сумел раскрасить его однообразный серый мир в яркие краски. Для Виктора уход добродушного фантаста из жизни стал такой же невосполнимой потерей, как и для нее самой. - Может, хочешь побыть один? - Нет, спасибо. Я хочу, чтобы ты была рядом. Не оборачиваясь, Виктор почувствовал, что она подошла и встала за его спиной. Откуда ей было известно, что именно в этом ее поступке он так отчаянно нуждался в это мгновение? Она читала его, как раскрытую книгу, он понял это еще тогда, когда своими руками набирал ответы на ее сообщения в Интернете, но в полной мере это открылось ему именно сейчас, когда, ни слова не говоря, она просто накрыла его руку своей теплой ладонью, и мир вокруг стал светлее. - Он был мне вторым отцом. Знаешь… мне ни с кем не было так спокойно, как с ним. Он умел часы напролет рассказывать мне всякие мелочи, а я заслушивался, как мальчишка, которому рассказывают сказку на ночь. Да, что это я… ты и сама прекрасно знаешь. - Знаю, - на лице Лены появилась грустная улыбка. – Он очень любил тебя. Ты же знаешь, что мой папа все время в разъездах. Деду не хватало его внимания, он никогда не жаловался – понимал, что такова его работа и с этим ничего нельзя поделать, но я все понимала и без слов. А когда появился ты, он ожил. Правда… Словно вышел из спячки. Ты знаешь… он очень любил рассказывать мне о тебе. И говорил он исключительно хорошее, я даже в начале сомневалась, думала, что он все это себе выдумал, и что на самом деле ты не такой. Но потом все изменилось, ты знаешь, я поняла, что ошибалась. Оказывается, дед был прав… Он всегда был прав… - Виктор почувствовал, как ее теплые пальцы чуть сильнее сдавили его ладонь. -А потом я улетела в Париж, и моя жизнь в корне изменилась. Да, я была счастлива там. Пожалуй, это единственное место, где я по-настоящему была счастлива. Но все равно, рядом не было человека, который меня вырастил… Я очень скучала по нему, звонила каждый день… Я даже родителям так часто никогда не звонила. И как-то раз мне позвонил папа… Помниться тогда был замечательный день, мы с Андреем собирались пойти в музей д'Орсе… представляешь, за все время, что я прожила в Париже, мне так и не удалось там побывать, - имя ее мужа болью отозвалось в сердце Виктора, в очередной раз напоминая, что она никогда не станет его, но Лена не обратила внимания на перемену его настроения и продолжала свой рассказ, в голосе ее слышались умело скрытое отчаяние, а глаза блестели от так и не пролитых слез: - Представляешь, я даже не успела с ним попрощаться. Я разговаривала с ним накануне его смерти, он был так рад, что закончил свой роман… Наверное он все-таки предчувствовал, что что-то должно произойти, потому что говорил мне о том, как он хочет, чтобы я была счастлива. А когда мы прощались, у меня промелькнула ужасная мысль, что он прощается со мной навсегда… Тогда я не придала этому особого значения, а уже на следующий день проклинала себя за то, что не сказала ему тогда самого главного – как сильно я его люблю… Лена отвернулась от Виктора и посмотрела на чистое, лазурное небо. Она была уверена, что будь она хоть немного посмелее, она непременно бы тонула сейчас в другом, столь же голубом и прекрасном водовороте. Но она все еще боялась показывать другим свои чувства, свою слабость, а уж тем более свои слезы, которые теперь уже не было сил сдерживать, и они оставляли длинные влажные дорожки на ее щеках. Но неуверенные объятья Виктора, который осторожно, почти неощутимо, словно спрашивая ее разрешения, положил свои руки на ее плечи, дали ей сил сказать то, что сейчас было действительно важно по ее мнению: - Уже после похорон я много думала, и пришла к выводу, что дед – единственный человек, которого мне действительно не хватало там… в Париже. Хотя нет… был еще один человек… - сквозь поток слез проговорила она, поворачиваясь к нему лицом и находя в себе силы посмотреть прямо ему в глаза. – Ты… Кто бы подумал, что такое простое на первый взгляд слово, произнесенное ее дрожащими губами, способно перевернуть его мир? Абсолютно все слова исчезли из его памяти, а она даже не подозревала, что заставила его сердце биться где-то в горле. Она казалась такой хрупкой и нежной в его крепких мужских объятиях, которые сами собой перестали быть дружескими и незаметно переросли в нечто большее, имеющее еле уловимый запретный оттенок. Именно сейчас, Виктор собирался совершить то, из-за чего, он был абсолютно уверен, будет проклинать себя всю оставшуюся жизнь, а она никогда не простит его за этот поступок. Но сил на то, чтобы достойно побороться с внутренним «Я» совсем не осталось. Она, сама того не осознавая, полностью подчинила себе его душу, он против собственной воли становился обычной марионеткой в ее руках, она одна была властна над всем его сознанием. - Я приезжал тогда в аэропорт… Я просто не успел… Это казалось таким важным именно сейчас – сказать ей. Больше всего на свете Виктор хотел, чтобы она знала: он не предавал ее никогда… даже в своих мыслях, даже после ее отъезда. Часть его души всегда была рядом с ней, и для нее самой в его грубом зарубцованном сердце тоже было отдельное место. Последняя ясная мысль, которую он хотел озвучить сейчас, была произнесена. Потеряв контроль над собственным разумом, Виктор желал только одного – отчаянно прижаться своими губами к ее губам, избавляя ее тем самым ото всех несчастий, которые когда-либо посещали ее. Хотелось до дна выпить ее отчаяние, забрать себе все ее страдания, чтобы она никогда больше не испытывала боль. В глазах Лены теперь сквозило понимание и прощение. Со всей нежностью, на которую только был способен, Виктор большим пальцем мучительно медленно провел по ее щеке, уничтожая следы ее горьких слез, а его глаза изучали каждый миллиметр ее притягательных приоткрытых губ. И все-таки сердце грыз назойливый червячок сомнения. Что ждет их после этого поцелуя? Отчего-то Виктор был абсолютно уверен, что все понимание, которое, казалось, они только что обрели, полетит к чертям. Этот поцелуй может окончательно разрушить ее доверие, и, ко всему прочему, разбить сердце ему самому, ведь вслед за соприкосновением губ непременно последует ее разочарование, и, конечно же, отказ. Лена – замужняя женщина, она любит своего мужа и никогда, никогда не позволит ему сомневаться в себе. И единственное, что остается Виктору – просто принять это как данность, похоронить боль от этого знания глубоко в сердце и всего лишь быть рядом… только в роли друга, и ничего больше. Виктор сглотнул и движением, полным горечи, притянул ее голову к себе, вдыхая приятный аромат ее волос. Сразу же мужчина почувствовал, как ее руки обвились вокруг его поясницы, а пуловер, заглушающий всхлипывания его ангела, стал влажным от ее слез в районе сердца. - Я буду рядом, обещаю. И никому не позволю причинить тебе боль, - порывисто прошептал Виктор и прижался своими губами к ее виску, сильно зажмурившись. Это был момент, которым стоило наслаждаться. Заветные секунды, которые скоро истекут и которые нужно ценить здесь и сейчас, потому что они могут никогда не повториться. Искренний и нежный момент доверия, в котором оба так давно нуждались. *** Войдя в храм, находившийся на территории кладбища, в нос ударил одурманивающий и расслабляющий, сладковато-бальзомический запах ладана и воска. Умиротворение разливалось в душе и теле, даря небывалую легкость мыслям и действиям. Лена, накинув на голову платок и перекрестившись, прошла к иконам, держа в руке ранее купленные свечи. Степнов прошел за ней, держа дистанцию, давая возможность спокойно помолиться. Наблюдая, как осторожно дрожащей рукой девушка зажигает свечу у распятия, нашептывая одной лишь ей известные молитвы, Виктор не смог не отметить, как она красива и как лицо её будто светится божественным сиянием. Возможно, это было всего лишь игрой отблесков свечей, но именно сейчас она была в гармонии с собой, всем миром и это было видно по её выражению. Переместив свой взор на одну из фресок на противоположной стене, Степнову вдруг настойчиво вспомнилась одна из библейских заповедей, которая сейчас как никогда была кстати: «не возжелай жены ближнего своего». А что если он уже переступил эту заповедь? Теперь его любовь греховна? А в том, что любовь к этой чужой, но такой родной женщине уже крепко осела в его сердце, Виктор уже не сомневался. Вот только его любви нет места в этом мире, она имеет разрушающую силу, а, следовательно, её саму нужно уничтожить.. Уничтожить любовь, что может быть парадоксальней? Но ведь он сможет! Он сильный! Он Степнов! Ждем на огонек)) СПАСИБО ЗА ВАШЕ ВНИМАНИЕ!
Demika: Глава 16. Лето – пара волнений, новых впечатлений и резких, часто необдуманных, построенных только на эмоциях решений. У любого, наверное, было оно, то самое – лето. Душное, сумасшедше-нежное… Лето – такое время года, когда нет чего-то определенного. Оно бывает разным. Вы можете наслаждаться легким теплым ветерком, нежно треплющим края вашего невесомого платья на набережной в Санкт-Петербурге, в то время, как другой человек, совсем вам не знакомый, будет томиться в ожидании, сидя перед окном своей маленькой уютной квартиры в Барнауле, уповая на то, чтобы дождь перестал бить в окна. Москвой тоже целиком и полностью завладело лето. Улицы расцвели яркими платьицами и светлыми рубашками, над парками и скверами летали валанчики и раскрашенные мячи. Даже дожди стали тёплыми и душистыми, а грозы почти совсем не страшными. В тот вечер москвичам несказанно повезло. Воздух, спертый вот уже пару дней от палящего солнца и отсутствия хоть капли влаги, был неплохо разбавлен прошедшим в полдень слабым дождем, от чего при каждом вдохе легкие наполнялись озоном, вызывая внутри чувство легкости. Солнце уже потихоньку начинало свой длинный путь за горизонт, оставляя на водной глади красивую россыпь всех оттенков ярко-оранжевого. Кремлевская набережная встречала своим легким июньским ветерком, заставляя порой трепетать от его сладкого дуновения. Множество парочек, прогуливающихся по этой одной из самых красивых набережной, шум воды, туристы на белых теплоходах, рассекающих водную гладь, вечно спешащие куда-то машины на проезжей части, и статная зубчатая кремлевская стена, за которой бьется сердце огромной империи - разве можно было найти места наиболее подходящего и в то же самое время противоречивого для размеренной беседы на ходу? Виктор, заботливо накинув свою ветровку на Ленины плечи, шел рядом с ней, погрузившись полностью в свои невеселые мысли. - Кажется, ты немного замерзла. Может, вернемся в машину, и я отвезу тебя домой? Да и Андрей наверняка уже заждался. - Да нет, Андрей вчера ночью улетел в Испанию по каким-то срочным делам фирмы, а домой возвращаться совсем не хочется. Такой волшебный вечер в обмен на одиночество в пустом доме не лучший компромисс. Я давно просто не гуляла по Москве.… Да нет, скорее очень давно.… А она изменилась, стала немного чужой что ли.… Хотя место родного города в моем сердце, Париж так и не смог занять, несмотря ни на что. – Виктор лишь ласково улыбнулся её словам. Париж, город который отобрал её у него, но который подарил ей счастье с другим. S’est la vie, как говорится. - Ты не жалеешь, что снова вернулась в Россию? - Разве об этом можно жалеть? Здесь моя родина, мой родной дом. Здесь похоронен теперь мой самый родной человек. Да и здесь мои друзья, точнее друг, разве не так? - Да, конечно так. Но останься ты там, с тобой бы рядом были твои подруги, с которыми ты поехала учиться во Францию, да и родителям проще и быстрее приехать туда, нежели в Россию. - Вить, ты пойми, - Виктор немного опешил, это был первый раз, когда она его так назвала.- У нашей группы теперь разные дороги, так случилось, что мы стали счастливее поодиночке и это здорово. Лена остановилась и облокотилась на парапет, наслаждаясь сгущающимися сумерками и его присутствием, устремив взгляд вдаль, на алое зарево, красиво отражающееся в водах Москвы реки. Это были те минуты, по которым она так сильно токовала в Париже – момент слияния душ, наступавший всякий раз, как между ними завязывалась беседа. От утреннего напряжения не осталось и следа. Оно было окончательно смыто ярким лазурным потоком еще на кладбище, и сейчас не осталось ничего, кроме приятного умиротворения, алеющего вдали заката и мягкого баритона, размеренно звучащего по правую руку от Лены. Девушка посильнее закуталась в ветровку и почувствовала, как Виктор встал позади нее, очевидно, так же наслаждаясь упоительным закатом. - Есть одна вещь, о которой ты мне не рассказывал тогда, - начала Лена. Почему-то не хотелось употреблять это дежурное «пять лет назад», которое сразу наталкивало на мысли о разлуке. Сейчас он был здесь, совсем рядом с ней – даже руки протягивать не нужно - а что было год назад, на прошлой неделе или даже вчера совсем не важно. Размытое «в прошлом» тоже неудачное выражение в данном контексте. А вот более неопределенное «тогда» давало безграничные возможности для фантазии. Можно было просто сделать вид, что не было этого затяжного расставания, вопреки которому память хранила абсолютно все мелочи о нем. - Мы о многом говорили, но всякий раз обходили стороной одну важную, как мне кажется, тему, - Лена слегка повернула голову, чтобы видеть его глаза. – Может, пришло время? Расскажи мне о себе. Как ты жил до нашего знакомства? Ведь, если посудить, я знаю очень мало о твоей жизни. - В ней не было ничего стоящего, я думал, ты уже об этом догадалась. Поэтому я и не очень люблю говорить на эту тему. Я не был сыном депутата Государственной Думы и известного на весь мир модельера. Сомневаюсь, что тебе будет интересно, - на лице мужчины играла непринужденная улыбка, но все-таки Лене удалось прочитать в его глазах на миг промелькнувшую горечь. Она могла с точность утверждать, что именно тогда ладони в его карманах отчаянно сжались в кулаки, и для этого вовсе не нужно было быть провидицей. - А может ты мне позволишь решать?... Пожалуйста, - немного помедлив, добавила она. - Ну, что ж… Хорошо. Ты точно не замерзла? Около воды обычно прохладно. Лена промолчала, но Виктор и без слов понял, что так оно и есть. Поэтому, ведомый совершенно непонятными, или же наоборот слишком ясными и отчетливыми, чувствами, обнял ее, согревая в своих объятиях. И единственное, о чем Виктор сейчас просил высшие силы – это о том, чтобы Лена ни в коем случае не догадалась, что для него эти объятия означают немного больше, чем для нее. - Я родился в Орле – относительно большой город, но, конечно, не мегаполис, куда съезжаются миллионы туристов за сезон, чтобы полюбоваться его красотами. Хотя, на мой взгляд, там очень красиво. Мне рано пришлось стать самостоятельным, потому что отец постоянно пропадал на работе. Если уж он брался за какое-то дело, то уходил в него с головой, напрочь забывая о семье, друзьях и обо всем остальном… Но, знаешь… Я его ни в чем не виню. Прекрасно понимаю, что он делал все возможное для того, чтобы мы с мамой были счастливы и ни в чем не нуждались. Иногда я думал, что он жить готов на рабочем месте, чтобы заработать лишнюю копейку. Мама… мама была самым дорогим для меня человеком. Кроме нее не было других радостей в моей жизни. Она работала в основном на дому, переводчиком. Я всегда удивлялся, как человек может знать в совершенстве несколько языков сразу, а она знала. Она могла перевести абсолютно любой текст на английский, немецкий, французский или испанский за считанные часы. Я всегда знал, что она была невероятной женщиной… и очень любила меня. А я, как и отец, старался сделать все возможное, чтобы она была самой счастливой. Мне было 12, когда ее положили в больницу. И до того момента я даже никогда не подозревал, что моя мать больна. На самом же деле она просто очень старалась сделать вид, что с ней все в порядке, что она в прекрасном настроении и ничем не страдает. А мне оставалось только восхищаться, что именно эта энергичная, добрая и всегда ласковая женщина дала мне жизнь. Я никогда не слышал ее слез в подушку, жалоб на плохое самочувствие или нечто подобное. Даже потом, когда я вместе с отцом приходил к ней в больницу, всегда непременно с шикарным букетом лилий, которые она очень любила, даже тогда, когда ее лицо становилось все бледнее с каждым днем, а голос все тише, она продолжала шутить и улыбаться, перебарывая боль, когда я навещал ее. Я садился к ней на больничную кушетку, она брала мою руку в свою, и рассказывала разные истории. Это были не сказки, нет, это были истории из жизни, не знаю чьей, но мне нравилось. Я никогда не любил сказки, а к 12 годам я вообще перестал в них верить. А потом я совершенно случайно подслушал разговор отца с лечащим врачом. Он сказал, что у моей мамы лейкемия… - Виктор почувствовал, как Лена в его руках ощутимо вздрогнула и сильно сжала его ладонь, но он ничего не мог поделать, она сама пожелала услышать его историю. Единственное, на что он был способен – так это покрепче ее обнять и продолжить свой рассказ. - Это слово показалось мне таким забавным тогда. Я рассказал об этом маме, а она только крепко-крепко обняла меня и заплакала. И это был первый и единственный раз, когда я был причиной ее слез, за что я проклял себя уже через несколько дней после того случая. Мама умерла. Папа посчитал, что я уже взрослый, и взял меня на похороны. Это было самым страшным событием, которое мне пришлось пережить. Я намеренно стоял в стороне, когда все прощались с ней, потому что среди того скопления голосящего народа для меня на самом деле существовал только один единственный – моя мама, которую я видел в последний раз. И только дождь смывал мои горькие слезы. Потом ко мне подошел отец, и мы поехали домой. Там в машине, я понял, что мы с папой остались одни и нам придется учиться жить заново… Без мамы, без ее смеха и вечного щебетания дома стало так пусто, даже когда она лежала в больнице, я все равно чувствовал, что она рядом со мной. А в тот день я готов был лезть на стену, лишь бы не чувствовать щемящей боли и угнетающего одиночества, которыми был пропитан наш дом. А еще я хотел сбежать из дома, чтобы не видеть ее фотографии с черной лентой и горящей свечи – это пугало больше всего. Но я нашел в себе мужество пережить это. Ровно столько, сколько может отыскать в закромах души 12 летний мальчик. И, как мне тогда казалось, я неплохо справлялся. С отцом мы жили душа в душу, после того, как мама нас оставила. Ему больше не приходилось так много работать, его график стал свободнее, потому что нам хватало того, что он зарабатывал на своей основной работе, я был не привередлив. А еще я решил, что просто обязан добиться в жизни тех высот, которые всегда желала для меня мама. Я ставил перед собой множество целей и упорно шел к ним, бросая все силы на это, ради нее. Она всегда верила в меня и единственное, чего я боялся – это не оправдать ее надежд. И плевать, что ее больше не было рядом. Когда-то она хотела, чтобы я ни в чем не нуждался, и я делал все для этого. Папа женился снова спустя 10 лет. Моя мачеха была очень милой женщиной, но ей так и не удалось заменить мне мать, я не хотел этого, да и зачем?.. «У меня есть мама, и мне совсем не нужна вторая», - считал я тогда, да, если быть честным, считаю и до сих пор. С возрастом я все больше и больше убеждался, что жизнь – это своего рода игра – с каждым уровнем все сложнее и сложнее. И тогда я решил стать в ней лучшим игроком. Я понял, что в совершенстве владею незаменимым мастерством по одеванию масок, и, к тому же с легкостью могу примерять чужие роли. Наверное, тогда я выбрал актерское поприще, и, как оказалось, удачно. Я переехал в Москву и поступил в ГИТИС. Папа, конечно, помог, но я с лихвой вернул ему все, что он когда-то дал мне и сделал для меня. Он тоже умер, от сердечного приступа, но я был тогда уже действительно взрослым мальчиком. А потом все и закрутилось, театр, сначала совсем незначительные роли в постановках, потом более серьезные работы, наконец, кино, поначалу всего лишь съемки в рекламных роликах или незапоминающаяся роль в дешевом сериале. Ну а потом я пошел на кастинг нового фильма, снимающегося по мотивам романа выдающегося фантаста, Петра Кулемина, и каким-то чудом, я прошел его и получил главную роль. Я достиг желаемого, я вышел на финишную прямую и заветная лента, которую я должен был порвать в результате, находилась в двух шагах от меня. И я сделал это, я доказал себе, что действительно способен на что-то, и моя мама может мною гордиться. Ну а то, что эта роль перевернула всю мою жизнь с ног на голову, являлось лишь дополнением к достижению цели… Крупицей, без которой сейчас я просто не представляю своего существования… Виктор смотрел, как заходящее солнце утопает за горизонтом. Он по-прежнему удерживал Лену в своих объятиях, за туманом воспоминаний не заметив, как их пальцы переплелись, а ее голова нашла приют на его груди, мысли его были далеко от этой набережной. Он думал, что если бы не все эти события, которые произошли в его непростой жизни, он, возможно, никогда бы не познал радость от знакомства с Петром Никанорычем… и Лены бы никогда не было бы в его жизни. И не было бы этой изнуряющей любви, избавитьсяиться от которой слишком тяжело. *** Сердце - не алмаз, от натяжений и ран оно рвется. Можно насиловать его, причинять боль, но, в конце концов, оно просто не выдержит.… Стоит ли искоренять любовь в себе, топча и уродуя её? Принесет ли это свободу и счастье? Ответ и так очевиден. Однако судьба порой ставит нас в такие ситуации, когда единственный путь – это переступить через себя, тем самым, оберегая любимого человека от боли. А он, он смог бы так? Вот и получается что смог. Степнов сегодня это полностью осознал и доказал самому себе. Судьба будто решила проверить его на прочность, подкидывала такие моменты, когда сорваться и перейти грань, разрушив тем чужую семью и чужие отношения, было очень просто, но Виктор не поступился своими принципами. Степнов давно не задумывался о любви к кому-то, нет, он мог, конечно же, рассуждать об абстрактной её составляющей, но вот как о чувстве, испытываемом им – ни разу за долгое время. Но теперь, после их злосчастной встречи в доме Вольского, и открытия тайны о том, что именно она скрывалась под таинственной личиной незнакомки со звучным ником espérance, любовь всё отчетливее завоевывала сердца с каждой встречей Виктора с Еленой, с каждой их минутой проведенной вместе, проникая в самые потаенные уголки, как спрут своими щупальцами. Любовь в его душе превратилась в боль, в боль, которую не излечишь простым анальгином. « Анальгина, который можно принять, когда болит душа, еще не придумали, иначе я скупил бы его оптом!»- Горько ухмыльнулся Степнов своему отражению в бокале терпко-коричневого, словно обожженный сахар, виски. Вдруг он молниеносно встал с любимого кресла, и в один прыжок подскочил к подоконнику, и, резко подняв жалюзи, чей железный визг просочился по всем сантиметрам его пустой комнаты, раскрыл окно. Крымская набережная встретила его прохладой, наполненной несбывшимися снами ночного города. Он вздохнул полный грудью, будто только что вынырнул со дна самого глубокого океана. Почему-то нестерпимо захотелось курить, хотя он делал это в последний раз лет 5 назад, и считал, что давно покончил с этой вредной привычкой. « А сердце то болит.… Хотя, не то слово, скорее ноет, как прогнивший до основания зуб. И, как нам известно, нужно рвать сам нерв, чтобы боль прекратилась, одним лечением тут не обойтись. Конечно, можно пичкать себя анестетиками, или же просто научиться не замечать её, но всё-таки, не стоит забывать, что нерв теперь оголен до предела, и любое нечаянное касание может принести жуткую боль. И вот, что бы прекратилась эта боль и мучения, нужно просто вырвать нерв… Щипцами. С корнем. Взять и вырвать. Но мне жаль терять этот нерв, ведь он частица меня, но терпеть боль тоже нестерпимо…. Решено, рвем. Под корень, бесследно, под чистую. Вот только где бы найти такие щипцы, которые сделают всё так, как нужно?! Но цель уже определена, а значит пол работы сделано. Через некоторое время моя ахиллесова пята обтянется ороговевшей кожей, и ничто уже не ранит меня. Броня в три пальца – так рождаются циники. В тот вечер я изобрел новый коктейль: «Все с нуля». Рецепт предельно прост: треть водки, две трети боли и щепотку надежды. Все тщательно смешать и подавать холодным»
Demika: Глава 17. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек... Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг. (с) "Маяк" В.В. Маяковский В тот миг, когда ты появилась в моей жизни, вселенная перестала существовать, в сердце произошел огромный взрыв, создавший новую реальность имени тебя. Эта реальность росла прямопропорционально моей любви к тебе, крепла вместе с тобой, шаг за шагом завоевывая всё новые частички моей души. Ты стала моим кислородом и огнем, моей водой и землей, все четыре стихии ассоциировались у меня с тобой: ты могла обогреть меня как огонь, но стоило перейти дозволенную грань, как ты тут же могла меня обжечь своим острым язычком; без тебя я не мог дышать, твой запах заполнял мои легкие и от этого я начинал по-настоящему чувствовать жизнь, но стоило меня на пару часов лишиться тебя, как я начинал задыхаться; ты могла утолить мою жажду своими ласками и поцелуями, но каждый раз я тонул в нашей страсти и нежности; ты была моей почвой, моей надежной опорой, землей, которую я боялся потерять. Почему была? Ответ прост: «ничто не вечно под луной», теперь огромная черная дыра висит надо мной, которая норовится забрать тебя у меня или же меня у тебя… . Я не знаю, мне страшно об этом думать, я мужчина, но я боюсь, я боюсь быть поглощенным этой темнотой, боюсь закрыть глаза и больше никогда не увидеть твою солнечную улыбку, не почувствовать кончики твоих пальцев на моей шероховатой спине, не иметь возможности целовать твою витиеватую родинку на ключице и кусать пульсирующую жилку на шее. Я люблю твои волосы, растрепленные по подушки во время сна, я часто просыпался посреди ночи, чтобы насладиться и налюбоваться тобой, особенно в последнее время, когда чувствовалось начало конца. Я очерчивал указательным пальцем твой силуэт в темной комнате, касался шелка волос, вдыхал аромат твоего тела, прислушивался к мелодии твоего сердца и ровного дыхания, я пытался угадать сквозь прикрытые, чуть подрагивающие ресницы твои сны, сквозь полуприкрытые сухие губы твои желания. Я угадывал и запоминал, теперь эти воспоминания во мне помогают бороться с темнотой. Я не знаю, на сколько меня хватит, я не знаю, будет ли в моей жизни завтра, но еще сегодня, и значит, я снова засыпаю с твоим именем на устах, твое имя - мой девиз на века, высеченный где-то глубоко в моем позвонке. И не важно, поглотит ли мою вселенную эта чертова черная дыра, прочно осевшая в моем мозгу, которую не вырвать оттуда даже с помощью самых крепких щипцов или радиации. «Лена!»- кричу, или скорее поскуливаю я в то время как накатывает очередная порция разрывающей меня изнутри боли, и мое сознание проваливается в неизвестность. Неизвестность теперь тоже носит твое имя, равно как и надежда. *** Последний месяц осени. Ноябрь. Одинокий и тоскливый, как увядающий цветок, насквозь промокший и озябший, он кутался в туман, чтобы хоть как-то скрасить своё одиночество. Тоскливо... Рутинные дни незаметно растворялись в холодной дымке, она уже давно перестал их считать. Наверное, с того дня, когда выпал первый снег. Закутавшись в белую махровую кофту, Лена стояла у окна, грела руки о чашку с крепким горячим кофе и безразлично наблюдала, как беззаботные первые снежинки, кружась, застилают асфальтовую подъездную дорожку ровной белоснежной пеленой. Разве им было дело до чувств обычной девушки? Они свободны, они никогда не бывают одиноки, а что там у той, которая пристально наблюдает за их зажигательным танцем через толстый слой стекла, им наплевать. Тоска? Одиночество? Необъяснимая меланхолия? Им не известны такие слова. А вот Лена была с ними прекрасно знакома. Когда она променяла свой любимый зеленый чай с легким ароматом жасмина на крепкий обжигающий кофе? Ровно 120 дней назад, когда Андрей уехал в командировку на пару недель, и не возвращался вот уже четыре долгих месяца. Он исправно звонил раз в два дня, говорил дежурную фразу о том, что у него все в порядке, что дела идут замечательно, и что он очень любит Лену… но не приезжал. Конечно, ревности не было места в душе девушки, но странного происхождения червячок день ото дня все с большим усердием точил хрупкое сердце. Андрей приезжал в прошлом месяце ровно на 4 часа. Что стало причиной столь срочного приезда, Лена не знала, да и не хотела знать. Зачем, если все это время она провела в сильных и нежных объятиях мужа, с упоением смотря в его уставшее лицо, словно стараясь запомнить каждую черточку. Тогда еще, помнится, Лена удивилась откуда-то взявшимся темным кругам под его глазами, в которых не было того самого блеска, который она любила всем сердцем. Удивилась болезненной бледности его кожи и поцелую, который он подарил ей на прощание… прощание… После отъезда мужа Лена не раз вспоминала этот поцелуй, и сердце ее замирало. Он никогда не целовал ее так, как в тот вечер: жарко, отчаянно и как будто в последний раз. Но нет, уже на следующий день она списала все это на глупые предрассудки, потому что Андрей вновь позвонил, голос его был бодрым, и она вновь услышала пламенную речь о том, как сильно он ее любит. Сегодня звонка не было, и Лена, вот уже пол часа, не отрываясь, смотрела на силу стихии, вылившуюся в восхитительное явление – снегопад, пребывая в ожидании. Первый снег… Возможно, он был неким сигналом, знаком свыше, что все будет хорошо. Но что, если наоборот? К дому подъехал черный джип, и на лице Лены сразу же появилась чуть заметная улыбка, но взгляд так и не оторвался от головокружительного представления снежинок за окном. Вот как поворачивается жизнь. Еще совсем недавно, стуча пальчиками по клавиатуре в далеком дождливом Париже, Лена даже думать не смела, что человек, который стал центром ее жизни на какой-то незначительный срок, и с которым судьба вновь свела ее на просторах мировой сети, вновь ворвется в ее жизнь. Поэтому, когда это произошло, она сначала не поверила, но потом сказка все же обратилась реальностью, и она снова понеслась по быстрым волнам радости от его присутствия рядом. Но ощущение, что в их новых отношениях появилось что-то еще, не отпускало. Лена не могла дать точное название своему чувству, но что-то изменилось. Она по-прежнему делилась с ним своими проблемами, сопереживала, он по-прежнему незримо грел ее сердце, всегда находясь по близости… Что изменилось со времен ее семнадцатилетия, так и оставалось для девушки загадкой, и ей проще было думать, что, начиная дружбу с чистого листа, два человека не способны воскресить прошлое. Откуда ей было знать, что в сердце Виктора теплились уже совсем не дружеские чувства? Именно они и стали катализатором их новых, более доверительных, а, возможно, и более близких отношений. Лена оторвалась от прекрасной картины и обернулась только тогда, когда почувствовала влетевший в открытую парадную дверь, мороз, сковавший босые ноги холодом. Виктор стоял у входа и молча смотрел на нее. В глазах его застыло неописуемое выражение, которому Лена боялась дать название. Показалось, что он принес плохую весть, но уже в следующую секунду Лена отругала себя за такие мысли, потому что Виктор искренне улыбнулся и произнес: - Привет. Странно, она никогда не замечала, что всего одно единственное слово из его уст, способно, пусть и частично, но все-таки вызволить ее из этой жуткой депрессии. Камень с сердца никуда не исчез, он просто на время стал невесомым. «На время, пока он рядом», - добавила Лена про себя. - Привет. Проходи, будешь кофе? Получив положительный ответ в виде чуть заметного движения головы, Лена нажала на кнопку электрического чайника и, поежившись, силене закуталась в кофту. Было холодно. Холодно и как-то пусто. Нехорошее предчувствие беспощадно, с наслаждением грызло ее душу и даже не думало заканчивать с затянувшимся завтраком. - Что случилось? – услышала Лена сквозь пелену мыслей, и посмотрела в его лицо. Он был красив, очень красив, не зря же его взяли в актеры, но она любила его не за это. Просто он как никто другой всегда чувствовал ее настроение. Он был для нее другом с большой буквы «Д», а под этим словом она понимала человека, способного просто быть рядом и чувствовать ее душу. И Виктор был именно таким человеком. - Уже полдень, а Андрей еще не звонил. Я просто волнуюсь. Не бери в голову, все в порядке, - стараясь, что бы ее голос не звучал чересчур траурно, проговорила девушка. – Сама звонить не буду, у него, наверное, дела, иначе он бы обязательно сообщил, что все в порядке. - Я уверен, что он просто заработался. Не мучай себя, все непременно наладится, и твоя хандра уйдет. Лена сделала неопределенное движение плечами, что, вероятно, означало «Да, конечно» и принялась усердно возиться с кофе. И чуть было не пролила кипяток на себя, когда почувствовала крепкие ладони на своих плечах, впрочем, принесшие с собой лишь облегчение, а последующие за этим жестом слова, придали немного уверенности. - Все будет хорошо. Успокойся. Пожалуйста. - Да, ты прав. Просто нехорошее предчувствие. И я не знаю, как с этим бороться. Что он делает в Мюнхене уже четыре месяца? - Прости, но временами ты задаешь очень глупые вопросы. Работает, что же еще! А ты изводишь себя понапрасну. Это не предчувствие, это слишком большое количество выпитого кофе, вот и все. Я уверен, что скоро он приедет, свободный ото всех дел, и вы обязательно полетите куда-нибудь на Мальдивы. Ты же хотела на Мальдивы, помнишь? Откуда он только знал, как ее можно успокоить? Действительно, может, все-таки стоило перестать себя накручивать? До хорошего это явно не доведет, а нервы у Лены не железные. И сейчас был только один человек, способный отвлечь ее от плохих мыслей. Он делал все, что мог. - Твой кофе, - Лена передала Виктору чашку и, наконец-то, действительно улыбнулась. – Как вчерашняя встреча? Надеюсь удачно? – очень хотелось перевести разговор в иное русло, что бы уже хоть как-то отвлечься. И у нее получилось. Виктор с радостью поддержал другую тему, и стал оживленно повествовать о встрече с режиссером какого-то фильма, который собираются снимать через месяц. И не важно, что предложение пройти кастинг Виктор вежливо отклонил, потому что его не устроили условия контракта, не важно, что он так и не получил одну из главных ролей, самым важным для него было не видеть печали в любимых глазах. Увлеченные разговором, они не заметили, как пролетело время, а опомнились только тогда, когда большие часы в гостиной пробили 6 часов вечера. Андрей так и не звонил… - Какие планы на вечер, - будто невзначай спросила Лена, не смотря на то, что хотела задать этот вопрос уже часа два, но все не решалась. Чего она боялась? Его отказа? Или, может быть, его слов о том, что дома его ждет любимая девушка, уединением с которой он и собирался насладиться вечером? - Никаких, а есть предложения? – Виктор не понимал, что означает это волнение, проступающее сквозь черты лица, поэтому старался как можно осторожнее узнать, о чем именно она говорила. Осторожничать и выпытывать не пришлось. - Раз нет никаких дел, может, ты останешься сегодня у меня? Сказать, что Виктор был ошеломлен ее предложением – значит не сказать ровным счетом ничего. В одно мгновение все звуки для него перестали существовать, будто кто-то нарочно их выключил, и мужчина почувствовал, что сердце бьется где-то в районе горла. «Боже, о чем она говорит?» - Просто мне очень не хочется оставаться одной в этом огромном пустом доме, - приняв непонятное выражение лица Виктора за согласие, Лена улыбнулась и добавила: - Я постелю тебе в комнате для гостей. Механизм под названием «время» вновь возобновил свой бег, словно этого мига тишины и не было. «А чего ты хотел, Степнов?» - напомнил о себе мерзкий внутренний голос, который всегда просыпался совсем не кстати. И какие же глупые вопросы он задавал… Виктор и сам не знаю, чего он хотел, но оставить Лену в таком состоянии было выше его сил. Он сдался. Сдался на милость судьбе и самому дорогому человеку на этой планете. *** Стоило только Лене выйти из гостиной, чтобы приготовить для Виктора комнату, как тишину полупустого дома разорвала трель телефона. От этого противного звука сердце пропустило удар и ухнуло вниз, девушка как испуганное животное рванула к телефону. - Алло, - голос прозвучал с нескрываемой надеждой на то, что это звонит тот, чьего звонка она так сильно ждет. Виктор пристально следил за Еленой, в надежде увидеть на её лице облегчение, но девушка лишь прикрыла глаза и слегка помотала головой. – Да, здравствуй, Виктория. Я просто думала это Андрей звонит, вот и подскочила так быстро к телефону… Что за чушь ты несешь?! Это мой друг, именно друг, а не любовник как ты выразилась. И, к твоему сведению, Андрей в курсе его визитов ко мне…Да и вообще, чего я перед тобой оправдываюсь?!.. Да, вроде бы свободен. Что?! Я не старая сводница, прости, такими вещами я не занимаюсь… На вечер? Хм, вроде бы никаких, а что?.. Я не могу быть уверенной в его согласии, но я спрошу у него… Да, Вика, я поняла! Да, понимаю… Прости, у меня кажется кран не закрыт в ванной, нужно идти. Не забуду, до свидания, Вика!- Последняя фраза была сказана с явным раздражением и доказательством тому была телефонная трубка, с силой брошенная на кресло. - Кто звонил? - Соседка. Наша местная знаменитость: наследница богатых родителей, большая сплетница и охотница на красивых мужчин. Кажется, следующей своей жертвой она выбрала именно тебя, потому как с большим упорством расспрашивала о твоем семейном положении и отношениях, связывающих нас, - вымученная улыбка едва коснулась губ Лены. – Ах, да, она приглашает нас к 8 часам сегодня на вечеринку в свой дом, я пообещала ей об этом тебе сообщить. - Значит у нас еще чуть меньше двух часов? – Зачем-то поинтересовался Степнов, на что Вольская удивленно вздернула бровь. - В каком смысле? Ты собрался идти на вечеринку? - А почему бы и нет? Планов у нас на вечер нет, так чего сидеть дома и киснуть, нужно развеяться, а на тот случай, если тебе позвонит Андрей, у тебя с собой всегда мобильный, разве не так? Или ты хочешь остаться тут и мучить себя дурными мыслями сидя в пустой комнате? - Да, ты прав, тогда я быстренько расстелю тебе в твоей комнате кровать и пойду собираться. - Вот, узнаю разумную Елену! – игриво подмигнул ей Виктор. *** Шикарный дом, обделанный дорогостоящим облицовочным мрамором, поражал своими размерами и шиком, владелице этого особняка явно не был присущ минимализм. Изящные кованые ворота, дорожка из брусчатки, огромное количество старинных фонарей по периметру и пульт личной охраны – всё это смотрелось роскошно, но при этом излишне помпезно. Лену с Виктором на пороге встречала достаточно симпатичная и ухоженная брюнетка в шикарном красном платье, голливудская улыбка не сходила с лица, тело было подтянутым, но чувствовалась умелая рука дорогостоящего хирурга. Хозяйка была под стать своему жилищу: дорогая обертка скрывала под собой фальшивую пустышку. Лена, небрежно поздоровавшись, прошла в гостиную, где уже собирались гости, и играла приятная джазовая музыка. Виктор при этом понимал, что от этих томных карих глаз хозяйки вечера ему не скрыться, а Лена просто бросила его на произвол судьбы, явно пытаясь при этом выразить мысль о том, что «раз назвался груздем, полезай в кузов». Поэтому, включив весь свой актерский талант и мужское обаяние, Степнов вступил в игру, правила которой были понятны разве что ему одному. - Виктория, не так ли? Приятно познакомиться! – Виктор галантно поцеловал руку жгучей брюнетки. – Как Вы, наверное, уже догадались, меня зовут Виктор, я друг семьи Вольских, большое спасибо Вам за приглашение, я был очень удивлен, когда узнал, что моя скромная персона кого-то заинтересовала в этом чудном месте. - О, Виктор, а Вы хитрец, разве может такой красивый мужчина не заинтересовать кого-либо?! Лена мне о Вас немного рассказывала, Вы актер и не женаты, не так ли? - К сожалению, я еще не встретил достойной женщины, вокруг одни эмансипированные дуры, женственность давно потеряла свою цену среди прекрасной половины человечества. О времена, о нравы! - Ох, да, как Вы правы! Мы, женщины теперь всё сами да сами, сами машину водим, деньги зарабатываем, и к чему это приводит?! Вокруг сплошные разводы! Вот раньше женщины сидели дома и жили все хорошо, не так ли? - Виктория, да Вы не женщина, Вы - клад, Вас с таким мировоззрением на руках нужно носить! - Ой, да что Вы, я просто говорю, как думаю. - Виктория, я в восторге, с Вами бы я хоть завтра пошел в ЗАГС! - Виктор, Вы мне льстите! А как Вы думаете… - Дорогая моя, бесценная, может, пройдем к гостям, боюсь, они Вас уже заждались. - Ах, да, конечно. Уже битый час Степнов, ни отходя ни на шаг, с наигранным интересом на лице слушает глупые разговоры Вики и её подруг, один Бог знает какого терпения ему это стоит. Изредка Виктор бросает взгляд на Лену, которая сидит в дальнем углу гостиной в компании какой-то пожилой пары и что-то лениво обсуждает вместе с ними, при этом время от времени проверяя свой мобильный телефон на наличие новых звонков. - Вить, ты мне не поможешь принести вино из хранилища, одна я туда идти боюсь, там темно и сыро. - Да не вопрос, пойдем, конечно, - краем глаза Степнов заметил недовольный взгляд своей подруги, которым она одарила его и Викторию всего на пару секунд, и снова вернулась к разговору со своими собеседниками. Этот взгляд заставил мужчину ликовать, хоть какие-то эмоции с её стороны за весь вечер. Виктор еще крепче обнял свою спутницу за талию, и, что-то нашептывая ей на ухо, скрылся за дверью. Выходя из хранилища, Степнов по привычке начал искать Елену взглядом, то, что он увидел, повергло в шок. Девушка выглядела бледной, словно чистый лист бумаги и потихоньку съезжала вниз, роняя при этом из рук телефон. Виктор еще не успел ничего сообразить, как инстинктивно подался к ней и схватил перед самым её падением. Вокруг началась суматоха, женщины начали суетиться, и только лишь одна дама лет 40 додумалась найти стакан воды и нашатырный спирт. Приведя Лену в чувство и извинившись перед гостями и хозяйкой дома, Виктор поспешил вывести Лену на улицу и узнать, наконец, что же произошло. *** В сумочке надрывно зазвонил мобильный телефон. Андрей! Наконец-то! Больше ведь некому! Даже не смотря на дисплей, Лена мгновенно нажала на заветную кнопку. - Алло! - Вольская Елена Никитична? – поинтересовались на том конце. - Да, это я… - Лена отказывалась что-либо понимать. - Вас беспокоит Людвиг Лутц. Я лечащий врач вашего мужа, - только после того, как прозвучала фамилия говорившего, Лена заметила явный немецкий акцент, но по-русски он говорил замечательно, хотя Лена и не успела этого осмыслить, зацепившись за другие слова. - Простите, но я совершенно ничего не понимаю. Что значит лечащий врач моего мужа? Что произошло? - Извините меня, Елена Никитична, но это не телефонный разговор, иначе я бы с радостью изложил вам суть проблемы прямо сейчас. Время на исходе. Поэтому не могли бы вы прилететь в Мюнхен ближайшим рейсом? - Да, конечно, но, может, вы скажете мне хотя бы, что произошло? Что-то с Андреем? - Простите, мне крайне неприятно становиться вестником плохих новостей, но… ваш муж при смерти. Мне очень неудобно просить вас приехать, но ситуация не позволяет… Из динамика еще продолжал доноситься голос собеседника, когда дорогой телефон с жутким грохотом, больно резанувшим по хрупкому сердцу девушки, разбился о кафельное напольное покрытие. И вместе с этим пресловутым средством связи, весь ее мир камнем бросился вниз, не издав ни звука, словно разом лишившись опоры, чтобы спустя миг украсить пол шикарного особняка на Рублевском шоссе своими осколками. А потом был отчаянный поиск хоть какого-то телефона, срочное бронирование билета на самый ближайший рейс, ничего не понимающий взгляд Виктора, его руки на плечах, с силой трясшие ее, словно тряпичную куклу, и ее губы, отказывающиеся говорить страшные слова… «при смерти…» Руки двигались на автомате, все мысли исчезли, будто их никогда и не было, уступив первенство лишь одной, набатом звенящей в голове, в которую Лена отказывалась верить даже спустя час, уже сидя в салоне самолета, чувствуя, как ногти впиваются в ладони: при смерти… при смерти… Что означали эти слова? Что завтра она будет совсем одна? Что уже завтра она не сможет коснуться своими пальцами любимого лица? А что если она вовсе не успеет? Каждый взглянувший сейчас на Лену мог совершенно точно, не прогадав, назвать ее статуей. Болезненная бледность лица, ледяные руки, идеально прямая спина, ужасающая пустота и отчужденность во взгляде… И лишь еле заметная дрожь ладоней доказывала, что она все еще жива. Ее спутник, не отрывая от не глаз, так же не двигался, но если на лице девушки можно было прочитать скорбь и тоску, то мужчина прекрасно скрывал свои эмоции. И если приглядеться, то многие бы смогли узнать в этом странном мужчине известного талантливого актера Виктора Степнова. Три часа полета, ровно три часа Лена не находила себе места. Единственное, чего действительно хотелось уткнуться в мягкую ткань пуловера Виктора и плакать, долго, пронзительно, в бесполезных попытках прекратить терзающую душу боль, убежать от неизвестности. Ею полностью завладело отчаяние. Желтое и унылое, пустынное и бесконечное. Оно отбирало последние капли энергии и уверенности, засасывало в трясину опостылевшего тупика. Отчаяние на осколках прошлой уверенности. Отчаяние из кусочков воспоминаний о нем. Отчаяние из-за настоящего. Отчаяние – это граница. Граница между ним прошлым и будущего без него, между сегодня и завтра. Отчаяние – это мера. Им можно одинаково точно измерить как силу, так и слабость, как волю так и безволие… Отчаяние… Желтое и унылое, отчаянно пыталось сломать итак пошатнувшуюся душу Лены. Но она не могла ему этого позволить. Ровно 23 минуты хватило таксисту, чтобы доехать от аэропорта до здания клиники Мюнхен – Харлахинг, ведущей клиники Германии, и навсегда запомнить девушку с пустым взглядом, которая нервно крутила аккуратное золотое колечко на безымянном пальце правой руки. «Только бы успеть! Еще хотя бы раз прижаться своими ледяными губами к его, и всего лишь на одно единственное мгновение забыть о жестокой реальности. В последний раз вдохнуть приятный манящий аромат его одеколона, который заставит раствориться в боли. А потом можно запросто умереть вместе с ним». Лена сметающим все на своем пути вихрем ворвалась в парадные двери клиники и подлетела к окошку приемной. - Вольский Андрей Максимович… Будьте добры, подскажите, какая палата? – голос дрожал, и она даже не пыталась сдерживаться. - Секундочку, - проговорила девушка с той стороны, озадаченно взглянув на Лену. По ее виду можно было утверждать, что она сама нуждалась в медицинской помощи… - Вольский, третий этаж, прямо по коридору, и направо… реанимация… но туда… девушка!.. девушка!!! Туда не пускают! Напрасно она пыталась докричаться. Лене было абсолютно наплевать, что туда не пускают. Она бежала по темному коридору, тускло освещенному лампами… стоящая вокруг тишина оглушала, и лишь мерный стук ее каблучков по паркету подтверждал, что она не выпала из реальности. Устрашающая надпись «resuscitation»*, ярко горевшая над раздвижными затемненными дверьми, заставила Лену остановиться и в очередной раз почувствовать, как сердце туго сжимается в предчувствии чего-то ужасного. «Господи, пожалуйста, дай мне сил открыть эту дверь…» Словно услышав ее негласную мольбу, дверь тихонько открылась, и из палаты вышел мужчина в ослепительно белом халате. - Доброй ночи. Елена Никитична, я правильно понял? Я – лечащий врач, это я звонил вам… Спасибо, что прилетели. - Добрый, - собственный голос показался тусклым и безжизненным, словно не Андрей умирал за этой роковой дверью, а из нее самой капля по капле вытекала жизнь. - Простите, мне сказали, что нельзя, но… Лена подняла голову и встретилась с его ослепительно зелеными, почти такими же, как у нее самой, глазами, в которых сквозило… понимание? Что бы это могло означать? - Я понимаю. Вы можете войти. Поговорим позже… Давал ли он возможность проститься или же просто увидеться? Лена не знала, да и не хотела знать, всеми силами пытаясь оттянуть момент осознания. Собрав волю в кулак и приготовившись к самому ужасному, Лена толкнула двери. Оглушительный, пробирающий до костей, писк кардиомонитора эхом боли отразился в сознании. Витиеватая трубочка капельницы, еще какие-то непонятные аппараты, и широко распахнутые глаза, смотрящие прямо в ее открытую душу… «Успела…» - пронеслась единственная радостная мысль за последние несколько часов, и Лена, более не сдерживаясь, опустилась на колени возле его ложа, уткнувшись лицом в его открытую ладонь. - Как ты здесь оказалась? Ты должна была быть последней, кто бы узнал обо всем этом, - Лена подняла на глаза, уже неумолимо наполнявшиеся слезами. Голос Андрея был очень уставшим, но было заметно, что он, скрепив зубы, старается выглядеть как можно менее болезненно, для нее. - Как ты посмел? Неужели ты забыл, в чем мы оба поклялись перед богом в день венчания? Я пообещала, что буду рядом с тобой и в горе и в радости, а ты? Что наделал ты? Ты заставил меня нарушить клятву… Почему ты не сказал мне раньше? - Прости… Его тихий шепот оторвался от губ, достиг сердца и тяжелым грузом осел на самом его дне. Это не он, а она должна была молить о прощении хотя бы за то, что самолет летел слишком медленно, или таксист слишком долго стоял на светофоре… или за то, что сама не догадалась о том, что он болен. - Нет, ты прости. Пожалуйста, прости! Я не знаю, что на меня нашло. Ведь все будет хорошо, правда? Я заберу тебя в Москву, мы найдем самую лучшую клинику, обратимся к профессионалам… Мои родители нам помогут. Они же врачи, у них связи по всей стране и за рубежом. Ты вылечишься и у нас будет много детей… Ну почему ты так смотришь на меня? Скажи что-нибудь, я прошу тебя… Совершенно никаких эмоций не было в ее голосе, пока Лена говорила свою долгую речь, с надеждой глядя в его глаза и ища в них поддержки. Напрасно… В них была самая отчаянная нежность, всепоглощающая любовь, возможно, даже легкое раздражение от того, что планы его нарушились… но в них не было и намека на подтверждение ее слов. Жестокую правду, озарившую Лену, он подтвердил в следующий момент: - Если бы ты знала, как мне жаль. Этого всего не будет, такие, как я, живут сегодняшним днем, потому что у них нет уверенности в завтрашнем. Лена закрыла глаза и по ее щеке покатилась одинокая слеза. Почему? Почему жизнь так несправедлива к ним? - Я уехал 4 месяца назад в надежде, что уйду из жизни раньше, чем ты обо всем узнаешь. Прости, но так было бы лучше. Ты бы навсегда запомнила меня цветущим, молодым и здоровым, живым, в конце концов, а не прикованным к больничной койке. Врач поставил диагноз: нейролейкемия и предложил провести химиотерапию. Скрепя сердце, я отказался. Может быть, ты меня не поймешь, но мой случай был безнадежным, и я стремился как можно больше времени провести на ногах, а не на кушетке, отсчитывая часы в надежде на то, что раковые клетки будут уничтожены радиацией. Ты сможешь когда-нибудь простить меня? - Я люблю тебя, - просто ответила она и увидела слабую вымученную улыбку на его лице, ставшую ответом на все ее вопросы. Пальцы ее со всей нежностью, на которую она только была способна, прочертили линию на его щеке, словно стремясь запомнить ощущение его кожи. Губы легко скользнули по его приоткрытым обжигающе-горячим губам, задержавшись на какое-то мгновение, соединяя души этих двух людей навсегда. - Тебе нужно поспать. Здесь гостиница в двух шагах. Ты одна? - Нет, я с Виктором, но я потеряла его еще в приемной. Надеюсь, он нашел палату… - Если с Виктором, то я спокоен. До рассвета еще несколько часов. Тебе нужно поспать, сегодня был тяжелый день. Снимите номер и отдохните, - увидеть невысказанный протест в ее взгляде, Андрей добавил: - Я прошу тебя, пожалуйста, ради меня. А завтра будет новый день. Я буду тебя ждать. Все будет хорошо. И Лена согласилась. Просто в очередной раз послушала его совета, ведь он любит – он не мог пожелать ей чего-то плохого. - Я приду в 9. Улыбнувшись на прощание, Лена уже направлялась к двери, когда услышала его голос: - Я всегда старался сделать тебя счастливой. Поэтому пообещай мне, что ты еще не раз испытаешь моменты абсолютного счастья. И всегда помни, что я люблю тебя больше жизни. *** Сидя на диване в гостиничном номере, спиной облокотившись на грудь Виктора, Лена размышляла, в то время как мужчина укачивал ее, словно маленькую девочку. Она не плакала, она очень давно не плакала, если не считать ту слезинку, которая прочертила единственную мокрую дорожку на ее щеке, напомнив, что девушка вообще еще умеет это делать. И откуда у нее взялось столько сил, чтобы просто пережить этот день? Столько всего произошло… Но Лена не хотела сейчас думать о реальности. Находясь в надежных объятиях друга, она предпочитала предаться воспоминаниям, просто сил на то, чтобы адекватно оценивать действительность совсем не осталось. Ей было хорошо в ее грезах. В них не было боли, не было разлуки, не было страха. Грезы уводили, путали, смущали. Возвращение к реальности было болезненным и ненужным. «Память. Порой это – надежная стена, укрывающая от реальности, порой – рок, преследующий всю жизнь. А порой и то, и другое одновременно, ибо раз от раза все сложнее измученному разуму выходить из-под защиты ее надежных стен, сталкиваясь с суровой реальностью». Каждая улочка Парижа была пропитана наступившей весной. Набережная Сены притягивала влюбленные парочки, и ОНИ не были исключением. Задорная восемнадцатилетняя девчонка, побежав к солидного вида мужчине с прекрасным букетом орхидей, встала на носочки и закрыла ладошками его глаза. Он же, пробормотав что-то неразборчивое, повернулся, поднял ее на руки и закружил по набережной, весело смеясь. - Я люблю тебя, - после того, как оказалась на ногах, шепотом произнесла девушка. - Что? – он почувствовал, как сердце замерло, потом ухнуло куда-то в район желудка, а затем, стукнув в горле, заколотилось с сумасшедшей скоростью. Ее щеки трогательно порозовели. - Я люблю тебя, - уже громче услышал он, и ему показалось, будто он взлетает к небесам. Еще никто и никогда так искренне и с такой нежностью не говорил ему этих слов. Все происходящее казалось нереальным, и, чтобы убедиться, что она не иллюзия, он притянул ее к себе и поцеловал. В ответ она всем телом подалась навстречу, столь же легко и ласково отвечая на поцелуй. Сена еще никогда не видела у своих берегов двух людей, настолько счастливых и беззаботных в день первого робкого признания… Лена почувствовала, что неумолимо проваливается в сон. *** После того, как Лена стремительно забежала в парадные двери клиники, Виктор расплатился с таксистом и последовал за ней. Девушка в приемной сообщила, что Лена побежала в реанимацию. Что же оставалось делать Виктору? Он направился к лечащему врачу, в надежде поподробнее разузнать о случившемся, ведь наверняка Лене будет не до этого после посещения мужа. Услышав диагноз Андрея, Виктор мысленно сжался, и холод сковал все его тело. Нейролейкемия… Уже второй раз в его жизни эта страшная болезнь забирала близкого человека. Стараясь как можно более хладнокровно отнестись ко всему услышанному, Виктор направился к реанимационной палате. Он знал, что Лене будет необходима его поддержка, поэтому и мужался, как мог. Когда она вышла из палаты, он ужаснулся. Как она еще продолжала стоять на ногах? Под ее глазами чутко обозначились темные круги, руки подрагивали, и где-то на самом дне души ютился зародыш боли. Она медленно осела в кресло и закрыла глаза. Такой уставшей он никогда ее не видел. Сейчас перед ним предстала не та знакомая, всегда прекрасная и живая Лена, которую он знал до этого, он видел обычную уставшую девушку, которую жизнь почему-то так жестоко наказала. Глядя на нее, Виктор готов был кричать и рушить стены во всей больнице, лишь бы доказать несправедливость высших сил. И все равно это было бы напрасно. Прошлого не вернуть, а будущего не изменить, и единственное, что ему оставалось – это просто быть рядом, всеми силами поддерживая и не давая сломаться. Укачивая ее в своих объятиях, Виктор уповал на то, чтобы она хоть немного поспала, чтобы совсем недолго отстранилась от насущных проблем и предалась спокойствию, потому что было невыносимо видеть ее в таком состоянии. Только когда ее дыхание стало размеренным, а на лице появилась утомленная, но светлая улыбка, и Виктор понял, что ей все-таки удалось заснуть, он смог вздохнуть спокойно. Он еще не знал, что через несколько часов будет еще хуже. А ведь, казалось, что хуже уже не возможно… *** В тишине гулких коридоров мюнхенской больницы, в месте, где каждую минуту люди, именно люди в белых халатах, а не волшебники и не англы, борются за жизнь, она, как что-то эфемерное, легко ускользает из рук, просачиваясь через толстые стены больничных палат и операционных. Врачи-циники, как мы привыкли их называть, уже давно свыклись со смертью и приняли, если ее вообще можно принять. Просто функция боли и жалость у этих докторов давно вышла из строя. Разве может она здраво функционировать у человека, каждый день сообщающего близким и родным пациента о том, что их отец\мать, сын\дочь, любимый\любимая только что ушел из жизни, что сердце их ближнего перестало биться минуту назад и ничего уже не изменишь. Рак, к большому сожалению, еще неизлечим. И каждый вечер перед своей сменой доктор Людвиг Лутц молится за своих пациентов и за ученых, которые бьются над лекарством от этой страшной болезни. И каждый раз он надеется, что очередной тяжелобольной пациент из палаты интенсивной терапии доживет до следующего утра, потому что еще одной смертельной вести стальная психика медика не выдержит. И Лутц снова пойдет в бар, напьется до чертиков и забудется на пару часов, а завтра снова будет лечить и спасать, бороться со злой старухой с косой, которую не возможно уговорить и подкупить, для которой нет деления на старых и молодых, бедных и богатых, счастливых и несчастных. В тишине этих гулких коридоров ровно в 6.43 утра 18 ноября остановилось сердце одного из пациентов этой мюнхенской больницы. Сегодня ушел из жизни Андрей Вольский, оставив за собой сотни невысказанных слов и ворох невыраженных чувств. В это самое время звенящую тишину одного из номеров мюнхенской гостиницы разорвал полукрик, это кричала Лена. Вскочив в холодном поту с дивана, девушка явно почувствовала накатывающую с неимоверной силой пустоту, приносящую нестерпимую физическую боль в районе души. Она поняла, что та нить, которая связывала её с самым любимым мужчиной, только что, натянувшись до предела, лопнула где-то по середине, и вместе с этой нитью только что оборвалась его жизнь. * resuscitation - (с англ.) реанимация Рады вашим комментариям)
Demika: Глава 18. Не оставляй меня одну Я без тебя сойду с ума Я брошусь камнем в пустоту С высот, где прячется луна Не оставляй меня одну Я грусти сумерек боюсь Я лишь одним тобой дышу Я твоё сердце, слышишь?, бьюсь Где ты? Света нет для меня Где ты? Я одна.. Где ты? Света нет для тебя Где ты? Я одна.. Не оставляй меня одну В разбитых на мгновенья днях Не дам увидеть никому Моё лицо в твоих слезах И пусть горит огнём земля И пусть весь мир идет ко дну Не бойся, я спасу тебя Не оставляй меня одну Где ты? Света нет для меня Где ты? Я одна.. Где ты? Света нет для тебя Где ты? Я одна.. Я умерла семь дней назад, вместе с ним…. День его похорон я не помню, а мои похороны просто не состоялись: душу не хоронят, когда тело еще живо… Моё сердце - предатель, оно всё еще бьется, несмотря на то, что Андрея уже нет, больше нет. Я помню только момент, когда дошла моя очередь прощаться сним. Я шла на гнетущих ногах к твоему гробу, точнее меня вели.. вел.. Виктор.. я чувствовала его теплоту ладони сквозь вязаную перчатку и это меня немного грело, не давая полностью погрузиться в коматозное состояние. Я была сторонним наблюдателем всего этогофарса, глупой шутки, ведь Андрей жив, а все вокруг почему-то плачут и говорят мне слова утешения, хотелось крикнуть всем, чтобы все это немедленно закончилось, чтобы плохо поставленный спектакль тут же прекратился, но из горла вырывались лишь бессмысленные хрипы. Я боялась дотронуться до твоего лица, потому что где-то в закромах моего подсознания понимала, что твоя мертвая холодность отрезвит меня, и будет служить огромным доказательством того, что тебя действительно больше нет в моем мире… в нашем мире. Когда за последним комком земли исчезла крышка гроба, Лена едва нашла в себе силы добрести до машины и, взглянув на Виктора взглядом затравленной собаки, уселась на заднее сидение его джипа. Слов для них обоих не было нужно, они давно научились угадывать мысли друг друга, особенно в такие моменты. Мягко тронувшись с места, машина направилась в сторону Рублевского шоссе. Виктор с тяжелым сердцем оставил Лену дома, ему до последнего хотелось остаться с ней, хотя как-то разделить её боль, но при этом понимая, что эту боль и утрату, она должна пережить как-то сама, чтобы навсегда с ней свыкнуться и принять, любые утешения просто не будут восприняты и прочувствованы, отрекошетив, даже не достучавшись до её сознания - пустые, ничего не значащие слова, не более. Он мягко сжал её холодную ладонь, и она скрылась за темной дубовой дверью своего теперь уже пустого дома. Осознание того, что Андрея действительно нет, пришло через 3 дня, когда Лена по инерции спустилась приготовить ему завтрак. Она пожарила ему омлет и уже собралась сварить свежий кофе, когда его любимая чашка со звоном разбилась об мраморный пол. Девушка, ахнув, нагнулась, чтобы собрать осколки, но не удержалась и впервые за эти дни в голос разревелась, опустившись на холодный пол. В затылок словно вонзились тысячи иголок, в груди встал ком, мешая дышать. Именно в этот момент нестерпимо захотелось грызть спинку стула и крошить в ладони осколки любимой чашки, накатившая боль, казалось, вот-вот разорвет все внутренности на мелкие кусочки. Все вокруг замерло в напряженном молчании, и это молчание было невыносимо. Андрея больше нет. Его больше нет, и изменить это невозможно. Когда-то она могла гладить его по волосам, засыпать рядом с ним каждый вечер и просыпаться, вздрагивая от его неосторожного движения или ласкового поцелуя. Ждать его вечером у окна с работы или в аэропорту из командировки, а по утрам готовить его любимый кофе и омлет, гладить его любимую голубую рубашку и не забыть купить ему на выходных новые носки. Эти моменты их повседневной жизни вновь и вновь пролетали у неё перед глазами. Моменты, на которые сухим ворохом рассыпалась её жизнь. Горстка воспоминаний и та самая любимая рубашка, которую она так и не успела еще постирать. Значит, она всё еще хранит частичку его тепла и терпкого волнующего её сознание запаха любимого мужчины? Лены вскочив на ноги, побежала в ванную. Она не имела права потерять эту последнее его напоминание. Лена поднесла к лицу его рубашку. От этого знакомого запаха внутри у нее все сжалось, и сердце захлестнула жгучая боль. Всё случилось очень быстро. Она ведь даже не смогла быть рядом, когда он болел, когда он умирал, хотя, он сам не позволил ей этого. Сначала она начала замечать за Андреем непривычную бледность, затем странные головные боли по вечерам, вялость и легкую беспричинную раздражительность. Он всё списывал на стресс и огромную занятость на работе, а она глупо согласилась с ним, не желая глубже копаться в этом вопросе. Но стресс оказался не при чем, у него была нейролейкемия, а Лена узнала об этом всего лишь в последний день его жизни и снова, поступила невероятно бессмысленно: поддавшись на его уговоры, отправилась отдыхать в гостиницу. Вместо того чтобы непробудно дежурить у его постели. Лена отняла рубашку от лица и с трудом поднялась на ноги. Ему едва исполнилось тридцать. Сейчас она хотела одного - всегда быть вместе с Андреем. Она задыхалась без него. Прижав к груди синюю ткань, девушка поднялась в спальню, где забылась беспокойным сном уже под утро. Проснувшись от собственного крика, Лена рывком села на кровать, в надежде, что смерть её любимого человека была всего лишь несбыточным ночным кошмаром, она оглянулась на право, где мирно покоилась смятая рубашка. Значит это не сон. Каждым своим противным звуком, врезаясь в голову, в гостиной бесперистанно звенел телефон, кто-то отчаянно пытался достучаться до этого холодного и пустого мирка теперь уже вдовы. Лена спустилась по мягким ступеням со второго этажа, и наглухо зашторив окна, подошла к бару - виски были второй страстью Андрея. Он мало пил, но любил коллекционировать этот недешевый напиток; с непередаваемой гордостью и страстью рассказывал он всем и вся о различных видах и сортах этого пьянящего и благородного напитка, показывая собственную коллекцию и откупоривая очередной экземпляр только ввиду самых торжественных событий. Телефон не прекращал свою угнетающую трель. Девушка резко подбежала к письменному столу и, выудив из нижней полки ножницы, с остервенением резанула по телефонному кабелю. Сейчас больше всего на свете Лена не хотела услышать от кого-либо, что нужно смириться и продолжать жить. Она хотела… она и сама не знала, чего хочет. Ей казалось, что вот так страдать - это, скорее всего, правильно, раз больше она ничего не может сделать для Андрея. В субботу Лена отчего-то встала пораньше, но она вновь открыла глаза в пустеющей постели, посреди немого дома. Пожалуй, единственным отличием этого утра было то, что впервые за последнее время она проснулась без противного сопровождения телефонного звонка. Но, как и во все предыдущие дни, ей пришлось заново свыкаться с фактом того, что Андрей, который снился ей всю ночь, только во сне и существует. Звуки вокруг стали нестерпимо громкими, она сжалась. Она не заслужила такого. Никто из ее друзей не заслужил такого. Никто из ее семьи не заслужил такого. Да и почти никто из живущих на земле такого не заслуживал. Потому что это несправедливо. Несправедливо умирать в 30. В голову врезалась мысль о том, что в дешевых мелодрамах у молодых вдов остается хотя бы ребенок, как олицетворение продолжения умершего отца, у Лены же осталась только рубашка, едва узнаваемо пахнущая Андреем. *** Стоя на очередном светофоре, Виктор неотрывно смотрел в окно, при этом судорожно сжимая руль в руках. Ровно пятнадцать минут прямо по Можайскому шоссе, выезд на МКАД, резкий поворот вправо, еще около десяти минут до 61 километра и снова поворот, теперь уже налево, будто в сторону его сердца, точно там, где ровная лента дороги пересекается с прямым направлением на Рублево. Этот маршрут Виктор давно уже выучил наизусть. Этот путь вел к ней. Даже если бы ему пришлось тысячу раз повернуть, простоять в куче нескончаемых пробок, даже если бы все светофоры столицы разом перестали работать, он бы все равно нашел способ приехать, следуя лишь одному маршруту, лишь бы только знать, что каждый поворот и каждая пробка непременно приведут к ней. Со дня похорон Андрея прошла ровно неделя. 7 дней кошмара, переживаний, 7 дней жуткого беспокойства за нее и снова разлука. Почему это ничтожное слово, на самом деле несущее скрытый и от того еще более ужасный смысл, всегда ассоциируется с ней? Виктор не знал, чем не угодил судьбе… чем не угодили ей они оба. Но получалось всегда так, что им непременно нужно было расстаться, будь то давний, почти стертый из памяти, отъезд в Париж, или же легкие непринужденные фразы прощания в Интернете, которые он видел ежедневно, которые снова означали только лишь одно – разлуку. К этому злому року можно было приписать и совсем недавние события, насущные проблемы, вновь вынудившие их не видеться. Тот день Виктор запомнит, кажется, на всю оставшуюся жизнь. Он просто стоял в стороне, рядом с автомобилем, и старался удержать себя в руках - Лену необходимо было доставить домой после всего этого. И лишь мерный стук комьев влажной земли о крышку дорогого гроба ножами резал по сердцу. Вот уже который человек уходит из его жизни, а он так и не смог привыкнуть к этому страшному звуку, всякий раз вновь и вновь доказывающему всю необратимость реальности. Что было после - не хотелось даже вспоминать, единственное, что с болью засело в мыслях – отрешенный взгляд Лены и назойливое ощущение того, что все теперь будет по-другому. Тогда он еще не разобрался, как именно, но был уверен, что по-другому. Так оно и вышло. Вот уже неделю он не мог дозвониться до Лены, и если первые пару дней можно было списать на стресс, то все остальное… Виктор был уверен, что она сильная, да что там, он точно знал это. Она просто не могла опустить руки, была обязана держаться для всех тех, кому она дорога, и, в первую очередь, для себя самой. Но, видимо, неразрушимый внутренний аппарат под названием «Выдержка» все-таки дал сбой, что, в принципе, было совсем не удивительно. Сейчас, окончательно решив, что ей необходима помощь и его дружеское участие, Виктор с остервенением повернул руль влево. На кого он злился? На себя ли, за то, что всю неделю бездействовал, когда нужно было каждую минуту быть рядом? На нее ли, за то, что закрылась, отгородилась непробиваемой стеной отчужденности и от него и от всего мира? Или же на идиотов-водителей, которые будто делали все возможное для того, чтобы он не попал сегодня в роскошный дом, обнесенный живой изгородью и особняком стоявший на природном возвышении. Странный сегодня был день. Может из-за того, что с утра Виктор не смог влить в себя ни грамма кофе, виной чему было подступившее, наконец, волнение. А может из-за того, что все для него измерялось расстояниями… расстояниями до нее. Хотя, если задуматься, ничего удивительного здесь не было. Лену от него всегда отделяли расстояния. Не важно, были ли это 2,5 тысячи километров между Москвой и Парижем, несколько километров от ВДНХ до Рублево или же просто пара сантиметров ее «стены», важным было то, что это расстояние мешало приблизиться. Стоило давно уже привыкнуть, что между ними всегда будет проведена незримая граница. Да вот только верить не хотелось, а смириться с таким положением вещей было и вовсе не в правилах Виктора Степнова. Окончательно освободиться от всех терзающих душу мыслей удалось только лишь у ворот ее дома. Что ждало его за этими величавыми створками? Злость? Отчаяние? Или же вообще отсутствие каких-либо эмоций? А не все ли равно? Главное, что там, отделенная всего лишь массивными воротами, за которыми скрывалась подъездная дорожка, вот уже 7 долгих дней ждала его Лена. Или нет? - Черт, так с ума можно сойти! Достаточно вопросов, Степнов, просто поддержи ее. Пробормотав под нос эти простые слова, Виктор вышел-таки из автомобиля и уверенно направился к дому. Возможно, ему лишь померещилось, что атмосфера в доме еле уловимо изменилось. С кухни не доносился привычный звук кипящего чайника – в семье Вольских всегда кто-то пил чай или кофе, - не было слышно и легкого мурлыканья горничной, которая всегда напевала что-то при уборке комнат. Виктор мог с закрытыми глазами пройти по этому дому, не задев ни одну напольную китайскую вазу, которыми так дорожил Андрей… Сейчас же все видело словно сквозь узорчатую прозрачную дымку, состоящую из ее одиночества. Шаги эхом отражались от знакомых стен, будто в доме и вовсе никого не было. В легком недоумении Виктор шагнул в пустую гостиную. Впрочем, пустой она показалась лишь на первый взгляд. В самом углу, у камина, практически слившись со спинкой дивана, сидела Лена и невидящим взглядом смотрела на бутылку виски перед собой. Судя по отрешенному выражению лица, вряд ли она водрузила ее на стол только что. Создавалось впечатление, что девушка вообще давно не шевелилась. Да и вряд ли пила. Кажется, бутылка дорогого напитка были лишь целью ее взгляда, и не значила для самой Лены ровным счетом ничего. - Ты решила провести в этой комнате остаток своих дней? – Виктор отчетливо понимал, что это не самое лучшее начало, да и утешительных ноток в его голосе не наблюдалось. Хотя, возможно, это было лучше, чем броситься ее успокаивать. Лена подняла на него усталый взгляд. Она была бледна, прическа растрепалась, сделав ее похожей на неудавшийся портрет самой себя. Рукава светлого пуловера были закатаны по локоть, а три верхние пуговицы расстегнуты. Виктор оцепенел, но отнюдь не от ее внешнего вида. Просто в ее глазах, слегка покрасневших от слез и от продолжительного взгляда на огонь, была… пустота? Гнетущая, ужасающая пустота, передавшаяся и Виктору через магнетизм их взглядов. Тяжело вздохнув, он опустился в кресло напротив, ни слова не сказав про виски. Отбирать у девушки последнюю надежду как-то поправить душевное состояние не хотелось. Устало откинувшись на спинку, Лена посмотрела в высокий потолок. Она медленно рассматривала серый камень, теряющийся в тени, а Виктор так же медленно оглядывал ее. Беззащитная шея, пульсирующая жилка, пустота и боль. Тишина убивала, и Виктор решил, во что бы то ни было покончить с ней. Так дальше не могло продолжаться. - Как долго ты еще планируешь заживо хоронить себя в этих стенах? Кажется, звук его голоса все же достиг своей цели, но уже в следующий момент Виктор проклял весь мир за то, что не знал, чем помочь. Лена медленно опустила на него глаза. И в этот момент мужчина отчетливо понял, что время для нее остановилось ровно неделю назад, просто замерло на том моменте, когда Андрея не стало, не спросив на то позволения. Из уголков ее глаз по щекам текли слезы. Простые человеческие слезы, которым не было места в ее прошлой жизни, и которые были желанными гостями сегодня, потому что несли с собой хоть какое-то умиротворение, давая возможность оплакать мимолетное счастье этой девушки. Они бесшумно падали на воротничок бежевого пуловера и быстро впитывались в податливую ткань. Израненная душа Елены Вольской отчаянно плакала в этой немой и одинокой комнате, а Виктор Степнов осознал, что ничто на свете не в силах сейчас остановить ее страдания. Но попытаться стоило? Решительно поднявшись и быстро преодолев расстояние в два шага, мужчина сильно схватил ее за плечи. Он знал, что ей непременно больно, но либо эта боль была ничтожной по сравнению с той, что грызла сердце, либо она просто ее не почувствовала, потому что ни одна эмоция не отразилась на ее лице. Она все так же продолжала, не отрываясь, смотреть в его глаза, слезы все так же продолжали чертить мокрые дорожки на щеках, а Виктор до рези в глазах продолжал всматриваться в ее лицо, тщетно пытаясь разглядеть во взгляде остатки жизни. - Разве ты не понимаешь, что этим ты мучаешь не только себя, но и меня тоже? – его голос незаметно перешел на шепот. – Лена, я прошу тебя, возьми себя в руки. Мне больно смотреть на то, как ты медленно угасаешь. Пойми, жизнь на этом не закончилась. И вновь лишь отчужденность в его сторону. Она смотрела будто сквозь него, сквозь пространство и время, она смотрела в тот беззаботный день, когда судьба свела двух людей в лабиринтах Люксембургского парка. - Лена… - бесполезно, она не слышала, не хотела слышать, ее вообще не было сейчас в этой комнате. Однако, Виктор не думал опускать рук. - Леночка… Я прошу тебя… ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СКАЖИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!!! Отчаянный крик сильного мужчины, который сейчас просто не знал, как привести ее в чувство, разрезал скорбную тишину дома на Рублевском шоссе. Ему не было тут места, потому что обстановка была слишком неживой, а в воздухе пахло горечью утраты, но Виктор почувствовал необъяснимое удовлетворение. Он с такой силой встряхнул хрупкую девушку, что она показалась всего-навсего бездушной марионеткой в его руках. А потом слова сами потекли из него. Хотя, словами его крик было сложно назвать - эмоции отчаявшегося мужчины, который готов был отдать абсолютно все за возможность увидеть на ее лице улыбку. - Скажи, для тебя хоть что-то изменилось за эту неделю!? Может быть тебе стало легче от того, что ты заперла себя в четырех стенах и перестала жить!? Кому ты пытаешься что-то доказать этим своим поведением!? Молчишь!? Тогда я скажу тебе. ТЫ ЗАКОНЧЕННАЯ ЭГОИСТКА! Я всегда считал тебя сильной, Лена, так докажи, что я не ошибался! Ее взгляд вновь вернулся к спасительной бутылке, а Виктор с каждой минутой терял надежду. - Я потерял столько дорогих мне людей за всю свою жизнь… Но, как видишь, так и не опустил рук. А ты, судя по всему, и не собираешься бороться. Ты эгоистично заперлась дома, малодушно отключила телефоны и топишь себя в своей же боли. И совсем не понимаешь, что тянешь меня за собой в свой собственный омут горечи. Виктор вновь подлетел к ней, оказывается, все то время, что из него лился поток циничных реплик, которые непременно должны были подействовать на нее отрезвляюще, но почему-то не действовали, он расхаживал по комнате. Заставив ее посмотреть в глаза, Виктор четко проговорил: - Мне больно, Лен, понимаешь? ТЫ причиняешь мне боль. Напрасно, все его попытки были напрасны. Она по-прежнему молчала, слезы высохли, и лишь дикая скорбь плескалась в глубине ее взгляда. Потом, глубокой ночью, стоя у окна в своей квартире, Виктор будет размышлять о том, что именно толкнуло его сделать то, что он сделал в следующий момент. Ее ли нежелание слышать и понимать, или же его яростное желание пробиться сквозь возведенную ею стену. Он так и не придет к единому ответу, но все это будет потом, несколько часов спустя, когда мужчина все хорошенько обдумает и поставит перед собой наиболее важные вопросы, а пока… Виктор в негодовании с силой сжал кулаки. Его взгляд метался по комнате, пока не остановился на Лене, вновь вернувшейся к своему занятию – прожиганию взглядом бутылки с дорогим напитком. Послав все на свете к чертям, обычно спокойный Виктор со злостью схватил ее злосчастный «спасательный круг» и швырнул прямо в яркие языки пламени. Шикарный дом на Рублевском шоссе пронзил громкий звук разбивающегося стекла, смешивающийся с яростным возгласом Виктора Степнова: - ЕГО НЕ ВЕРНУТЬ, В КОНЦЕ КОНЦОВ!!! Тяжело дыша, мужчина смотрел на мелкие осколки, потрескивающие в недрах огня, до тех самых пор, пока Лена не уронила голову на подушку и не зарыдала. Она редко плакала. А так, как сейчас, вообще никогда. Навзрыд, задыхаясь и захлебываясь слезами, отчаянно сжимая края подушки побелевшими пальцами. А его сердце разрывалось на части. Хотелось гладить ее волосы, бормоча какие-то бессмысленные слова утешения, но Виктор прекрасно понимал, что она их не услышит. К тому же, возможно, это было лучше, чем ее недельное молчание и равнодушный взгляд. Может, теперь ей станет легче? - Я очень надеюсь, что мы непременно поговорим, когда ты придешь в себя. Входная дверь за ним с грохотом захлопнулась, и Степнов так и не увидел, как спустя десять минут леденящих душу всхлипов Лена поднялась с дивана, яростно вытирая слезы рукавом пуловера, и подошла к большому зеркалу в резной оправе. А в ее взгляде медленно просыпалась жизнь. Или же только ее иллюзия? *** Москва плавно погружалась в тайную, загадочную пучину сумерек. На город надвигалось время огней, сверкающих вывесок, спешащих куда-то автомобилистов… Виктор Степнов около получаса назад переступил порог собственной квартиры и, наконец, вздохнул с облегчением. Сегодняшний день был на редкость суетливым: с утра очередной безумный кастинг, который, честно говоря, он и не стремился пройти, потом интервью, встреча с представителем пиар компании одеколона, который он рекламировал… В общем, закончилось все это примерно час назад, после чего Виктор смог-таки расслабиться. И все это время мысли о Лене не давали четко и хладнокровно выполнять намеченные действия. И вот, наконец, он дома. Теперь можно спокойно сварить себе чашку любимого крепкого эспрессо, снять осточертевшие галстук, пиджак и рубашку, и, оставаясь в одних лишь строгих черных брюках, с упоением любоваться вечерней Москвой, ожидая, когда кофеварка сделает свое дело. Два дня минуло с той самой последней встречи с Леной. И сколько же всего было обдумано и взвешенно за этот срок. Как она сейчас? Чем занимается, что чувствует, о чем думает? Каждую минуту в нем все больше росло желание наплевать на все и рвануть через пол города к ней, но Виктор дал себе обещание, что подождет ровно четыре дня, чтобы она все осмыслила и вернулась к жизни или же… Об этом страшном «или» думать не хотелось, и он всеми силами пытался унять так не к стати разыгравшееся волнение и любопытство. Поток мыслей и вопросов прервал нервный звонок в дверь. Странно, Виктор абсолютно никого не ждал, да и для соседа, решившего вдруг на ночь одолжить соли, было слегка поздновато. Тем не менее, совершенно не заботясь о своем фривольном внешнем виде, Виктор распахнул дверь и… застыл. Что это? Его больной разум решил сыграть злую шутку и воплотить в реальность думы последних двух дней? По крайней мере, другого объяснения мужчина не находил. - Привет, - произнесла Лена и улыбнулась. После этого стоило признать, что это все же не игры его фантазии, к тому же, девушка на этом не остановилась. Очевидно, видя его непонимание, она решила подтолкнуть к каким-то действиям с его стороны: - Может, пригласишь войти? - Прости. Да, конечно, проходи. Я сейчас, только оденусь, извини. Виктор было двинулся в сторону гостиной, но почувствовал на предплечье ее холодные пальчики – это отрезвило. Она действительно пришла? Не может быть. Сейчас на него смотрела вовсе не та Лена, которую он знал, в глазах девушки появилось что-то неопределенное и загадочное, а ее чуть заметно дрожащий голос все больше заставлял нервничать. К какому решению она пришла после того, как он оставил ее? Ведь она непременно что-то решила для себя… и для него, видимо, тоже, иначе, зачем был этот визит? За все время их дружеского общения она всего-то пару раз была в его квартире: первый – когда по дороге в офис Андрея Виктору необходимо было заскочить домой на пару секунд, чтобы проверить автоответчик, так как он ждал важного звонка, и второй – когда ему срочно понадобилось уехать за границу на съемки, а ей была поручена ответственная миссия – полить его любимый фикус. И вот сейчас она пришла сама, очевидно, догадываясь, что он дома в столь поздний час. Значит, она хотела поговорить? Долго размышлять не пришлось, потому что Лена почти сразу же подтвердила его догадки. Так и не убрав руки, она оглядела Виктора с головы до ног, чему-то хитро улыбнулась и произнесла: - Не надо, не волнуйся, я всего лишь на минутку. Мне нужно с тобой поговорить, а стеснять тебя не очень удобно. В голову Виктора закралась шальная мысль, что тот вечер с ее истерикой ему просто-напросто приснился. Не могла та навзрыд рыдающая девушка стоять сейчас перед ним и загадочно чему-то то ли улыбаться, то ли усмехаться. Виктор Степнов с уверенностью мог заявить, что знает Лену достаточно хорошо. Даже не смотря на то, что жизнь не дала им обоим отсрочки, и она все-таки уехала во Францию, а вернулась оттуда уже замужней и вполне состоявшейся женщиной, он всегда так или иначе мог разгадать, о чем она думает. А вот сейчас он затруднился бы прочитать ее мысли. Да и во взгляде той Лены не было этих лукавых искорок. Что-то тут было не то. - Ты слышишь себя? Ты никогда не сможешь стеснить меня каким-то образом. Я всегда рад тебе, ты же знаешь. Пойдем. Вместе они зашли в просторную кухню и так же вместе опустились в мягкие светло-синие кресла. И все это время Виктор чувствовал на себе ее пронзительный взгляд, но разум, видимо, дремал, да и сердце тоже отказывалось понимать, что происходит. - Ты хотела поговорить? – вопрос был из разряда риторических, она же сама всего несколько секунд назад сообщила ему об этом. Но до сих пор молчала, поэтому Виктор решил дать толчок к началу. Зачем оттягивать неизбежное? Кофеварка, наконец, издала последние звуки своего труда и, оповестив хозяина дома о том, что кофе готов, затихла. Поднявшись с кресла, Виктор принялся возиться с эспрессо, тихо радуясь тому, что появилась возможность отвлечься от ее непонятных взглядов и занять руки. Напряжение, ворвавшееся в квартиру вместе с ее появлением, не давало покоя. - Можно мне тоже кофе? – вопрос прозвучал в спину, потому что Виктор отчаянно не хотел оборачиваться, ведь там его непременно ждала встреча с ее затуманенными глазами. Странно, возможно, но ему вдруг на секунду показалось, что она что-то задумала. Однако, Виктор не показал своих подозрений и на этот раз, только лишь, не глядя на нее, поинтересовался: - Хм, кофе? И давно ты пьешь кофе? Дожидаясь ответа, Виктор уже было потянулся за еще одной чашкой, потому что ему, собственно говоря, было не интересно, почему она попросила напиток, который в принципе игнорировала всю свою жизнь, его больше интересовал предстоящий разговор и ее необъяснимое поведение. Да, с виду все было как обычно, и любой другой человек, будь он на месте Виктора, не углядел бы ничего странного ни в словах, ни в жестах, ни уж тем более во взглядах. Однако, в том то все и дело, что это был именно Виктор Степнов – человек, который очень дорожил сидящей в кресле девушкой, и до сегодняшнего дня мог запросто просчитать ее поведение на несколько шагов вперед. Сказать, что в следующее мгновение он удивился, значит ровным счетом не сказать ничего. Он просто застыл, отказываясь верить и понимать происходящее. Оказывается, всего за два дня Лена превратилась в совершенно незнакомую ему девушку, потому что… Потому что в то самое следующее мгновение Виктор почувствовал ее дыхание на своей шее: - Просто, хочется. Что так подействовало на него? Эта пара слов, словно нарочно несших скрытый смысл, которые она будто выдохнула в его сердце, выжигая рассудок? Или же виной его оцепенения было последующее за словами прикосновение ледяных пальцев к его груди? Что бы там ни было, Виктор судорожно выдохнул, когда нежная, несшая забвение, ладонь мучительно медленно поползла вниз. Разум отчаянно кричал о том, что нужно остановить это представление для одного зрителя, но тело, как это часто бывает, все решило за него. Губы Лены уже давно щедро дарили наслаждение, покрывая невесомыми поцелуями плечи мужчины. Ее пальцы же, казалось, жили совершенно другой жизнью, заставляя Виктора то ли возноситься в небеса, то ли падать в пропасть… в пропасть его желания. Что там говорить, он даже мечтать о таком не смел, а вот сейчас все его фантазии воплощались в реальность. Металлический звук уже наполовину расстегнутой пряжки его ремня, на короткий миг вернул мужчину на грешную землю. Он резко повернулся и, обхватив ее лицо ладонями, посмотрел в глаза. Так вот с чем она пришла сегодня. Осознание тяжким грузом постепенно ложилось на его плечи. Она так и не пришла в себя. Что она пыталась доказать себе этими действиями? Об этом он узнает прямо сейчас. - Что ты творишь?... Пламенная речь, мгновенно выстроившаяся в памяти, была самым непосредственным способом вышвырнута из мыслей. Да что там, мыслей просто не осталось… О каких мыслях могла идти речь, когда ее губы неуверенно и отчаянно впились в его, а терзавшие прежде его тело пальцы с наслаждением и трепетом перебирали волосы, яростно стараясь прижать еще ближе, хотя ближе, казалось, не может быть. Ее губы были властными и проникновенными, было очевидно, что именно Лена исполняет сейчас ведущую роль, а Виктор… Конечно, Виктор понимал, что этот поцелуй ни что иное, как всплеск безысходности. Может быть, так она пыталась почувствовать себя живой? Но руки его, не повинуясь воле хозяина, только теснее прижимали ее хрупкое податливое тело, а губы растворялись на ее губах через тысячу поцелуев других женщин, потому что сейчас он отчетливо понял, что всю свою жизнь ждал и желал лишь ее поцелуя: жадного и до дрожи жаркого. На столике дымилась чашка свежесваренного эспрессо, такая же чашка, только пустая, мирно покоилась рядом, а два человека, сплетенные посреди этого уюта, возведенного мужской рукой, пили души друг друга, изнывая в объятиях. Он делился с ней желанием жить, а она – своей болью. Никто из них не знал, что все в их жизни теперь будет на двоих, нужно лишь время, чтобы это осознать. Забытый разум, все-таки решил проснуться, Виктор мягко, но настойчиво отстранился и посмотрел на нее. Коктейль из эмоций терзал его сердце, но он взял себя в руки. Она тысячу раз пожалеет об этом поступке, он был уверен. А так, возможно, поблагодарит его за то, что он во время остановился. Тяжело дыша, Виктор думал, что жизнь, видимо, решила-таки наградить его за годы одиночества и печали этим эфемерным счастьем, откуда же ей было знать, что столь щедрый подарок не принесет ничего, кроме желания большего. Но это будет уже невозможно. Потому что именно сейчас Виктор собственными руками собирался раз и навсегда расставить все на свои места. - Это не правильно, Лен. Ты не понимаешь, что ты делаешь. - Я… - Лучше молчи. Молчи, потому что, что бы ты ни сказала, я расценю это лишь как знак, как сигнал к дальнейшим действиям. А мне совсем не нужно твоих отчаянных поступков. Ты уже завтра пожалеешь об этом, а я до конца своих дней буду жить этой минутой, ты понимаешь? - Я знаю, чего хочу и… Лена снова обвила его шею руками, видимо, не собираясь останавливаться на достигнутом, но Виктор порывисто прижал ее к себе, вдохнув запах ее волос – это и придало сил для сопротивления. - Я не позволю тебе совершить ошибку! Слышишь? Я никогда тебе этого не позволю! Потому что ты – самое дорогое, что осталось в моей никчемной жизни! Потому что только ты всегда поддерживала меня на плаву! Только ты заставляла меня не опускать рук и уверенно шагать сквозь серые будни! И я делал это, только ради тебя, понимаешь!? Потому что я люблю тебя! Ты не должна этого знать, но это так! Я сам запихнул себя в пекло этой любви, а все попытки выбраться, увы, тщетны. Каждый день я мечтаю только о том, чтобы ты была счастлива, но ты будто назло делаешь все возможное, чтобы еще больше потонуть в болоте своей горечи. Я прошу тебя, перестань совершать глупости… хотя бы ради меня, если я все еще для тебя что-то значу! С этими словами Виктор вылетел из кухни, забыв про остывающий кофе, стараясь не думать о пьянящем чувстве обладания ею. Когда он вновь вернулся, Лена стояла все в той же позе, казалось, она и вовсе не двигалась, а, может, так оно и было. Степнов положил на стол белоснежный конверт, проговорив что-то вроде «Это твое… Такси уже ждет тебя около подъезда» и оставил ее в одиночестве. А Лена лишь прошептала свое тихое «спасибо» в его скрывающуюся в гостиной спину, словно на автомате взяла со стола конверт и так же тихо ушла. Виктору оставалось лишь смотреть, как такси увозит ее в далекую ночь, а потом, так и не сомкнув глаз, до рассвета лелеять ощущение ее обжигающих губ на своих губах. А Лена не помнила, как добралась до дома, устало скинула с себя верхнюю одежду в прихожей и в полубессознательном состоянии легла на ставший чересчур жестким диван. Единственное, что она отчетливо запомнила – это нервные строчки, выведенные любимой рукой черным по белому, почти как ее жизнь. Ведь именно эти строчки надежд и несбывшихся снов, несшие в себе спокойствие и забытое уже тепло, и составляли содержание таинственного белоснежного конверта. «Моя дорогая, хорошая и любимая! Я не знаю, где и когда ты прочтешь это письмо, и мне остается только надеяться, что ты жива - здорова и простила меня за мой обман. Но разве стал бы я счастливее и здоровее от твоего взгляда, полного жалости и скорби, это мой крест и я должен выносить его сам, руша при этом свое обещание данное перед Господом о том, что мы должны быть вместе и в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас. Помнишь, недавно ты прошептала мне на ухо, что не сможешь жить без меня. Теперь я хочу сказать тебе: сможешь, Лена. Ты ведь сильная, мы оба это знаем, тем более ты не одна, не забывай об этом, просто оглянись вокруг, рядом есть человек, который тебя любит не меньше чем я, и именно ему я доверяю тебя, заботу о тебе. Знаю, что возможно не имею права, но, оглядываясь назад и оценивая твое прошлое, понимаю, что не встреть ты меня тогда в Париже, сейчас бы ты была с ним и, несомненно, была бы счастлива, но жизнь благоволила мне и позволила первым насладиться твоей молодостью и утонуть в твоей любви. Моя жизнь благодаря тебе была жизнью, и всеми молитвами этого мира я благодарю Всевышнего обо всех минутах с тобой. Спасибо за то, что согласилась разделить их со мной и стать моей женой, моим другом. Но пойми и прими то, что я был в твоей жизни одним из этапов, хорошим ли или плохим - решать тебе, но останавливаться сейчас было бы безумно глупым, столько всего хорошего ждет тебя впереди. Береги наше чудесное прошлое в своих воспоминаниях, но не страшись шагать уверенной походкой в будущее. Знай, что несмотря ни на что я всегда где-то рядом и безумно тебя люблю, при этом желая тебя безграничного счастья. Я считаю, что твое счастье в Викторе, попробуй взглянуть на него глазами свободной женщины и пробуди, наконец, в себе давно заснувшую любовь к нему, в его любви к тебе я ни на секунду не усомнился. Ты заслужила это счастье, помни! Твой муж, твой друг Андрей. p.s. Я люблю тебя.» *** В тот вечер, когда с последнего события прошла пара месяцев, а сам поступок Лены был переигран в сознании тысячи раз, на рабочий стол Виктора Степнова легла странная записка в приложении с диском фильма с его участием. Это был его первый фильм, снятый по роману покойного Петра Никанорыча. Записка был написана на красивой бумаге с эмблемой недавно открывшегося благотворительного фонда в пользу детей страдающих раком. Несмотря на то, что фонд был открыт совсем недавно, он быстро набирал обороты и получил огромную огласку и поддержку со стороны общественности. Текст записки был не менее таинственным, чем адресат отправителя: «У героев это старой киноленты был второй шанс на счастье, может, стоит рискнуть и попробовать перемотать прошлое назад? Буду ждать в Starbucks на Арбате завтра в 18.00» Место проведения огонька)))
Demika: Глава 19. Эспрессо - это жизнь. Горчит, но бодрит. Первый глоток может показаться невкусным, но, допив чашку, всегда захочешь ещё одну. А на ещё одну чаще всего не хватает времени. Капучино - это влюблённость. Сначала терпко, потом сладко и легко, а на поверку - всё та же жизнь. Но моменты, когда сладко и терпко, - самые лучшие. Латте... латте - это мечты, эспрессо, разбавленный молоком надежды, и пенка, помните, да? Та самая пенка, которая бывает в капучино. Но нет корицы, нет той терпкости, которая позволяет прочувствовать момент. Есть ещё мокко - кофе с горячим шоколадом. Мокко - это меланхолия. Густая и тягучая. Но даже в мокко есть молоко. И сладость, та, которую не найдёшь в эспрессо, например. Её и чувствуешь не сразу, и каждый раз не очень понимаешь, почему заказал именно его. Только потом вспоминаешь, в тот самый момент, когда становится сладко. Айриш, кофе по-ирландски... страсть. Где-то там, на самом дне, обжигающий алкоголь. Можно перемешать, тогда он практически не чувствуется, если кофе приготовлен правильно, конечно. Но он там всё равно есть, и всё равно неизбежно пьянеешь. Кстати, хуже плохого эспрессо может быть только плохой айриш. И ристретто. Ристретто - это смерть. Это когда вся жизнь - одним глотком. Выпиваешь, просишь счёт и уходишь. Игривисто звякнув колокольчиком входной двери одного из модных в Москве кофеен, в помещение, смахивая на ходу припорошенный снегом шарф, вошла молодая и довольно привлекательная девушка. Один из официантов натянув дежурную улыбку, тут же поспешил к ней. Усевшись за один из неприметных столиков в самой глубине кофейни, девушка заказала латте, по выбивающим одной ей известный ритм пальцам и каждую секунду бросающим на входную дверь взглядам было ясно, что блондинка кого-то ждала, при этом очень нервничая. Когда к ней поднесли её заказ, колокольчик оповестил о чьем-то приходе. В кафе вошел высокий статный мужчина лет 30, глаза как рентгеновские лучи сканировали всех сидящих в зале в поиске одного единственного жизненно необходимого человека. Взгляд зацепился за девушку, сидящую в самой глубине, мягко пемешивающую кофе и погруженную в свои мысли, брюнет тут же поспешил к ней, параллельно снимая перчатки и стряхивая снег с плеч. Почти бесшумно выдохнув ничего незначащее «здравствуй», Виктор уселся за столик. Лена тут же отреагировала чуть испуганным взглядом. Подготовленная и сто раз проигранная в голове речь разлетелась ворохом слов по самым дальним уголкам сознания. Они говорили и жгли друг друга с помощью взглядов, которые были содержательнее и понятливее любых слов. - Ты хотела меня видеть? - Хотела… - Я немного удивлен, на самом деле. До меня не сразу дошло, кто мог отправить мне эту странную записку. А фонд.. получается тот таинственный владелец это ты? - Да. Я решила направить все свои силы на благое дело, тем более это стало занимать все моё время, не давая места для грустных мыслей. - Замечательное решение. Так для чего ты хотела увидеть меня? - Прошло почти 2 месяца со дня смерти Андрея, много изменилось, хотя иначе и не могло быть. Его письмо, которое ты мне отдал в тот злополучный вечер.. оно перевернуло всё с ног на голову, помогло понять, разобраться, простить.. - Злополучный,- Виктор не удержался от ухмылки-укуса. – Скорее сумасшедший вечер. Знаешь..Андрей мне ведь тоже написал письмо.. Он передал мне контрольный пакет акций его фирмы, забыв спросить нужно мне ли это.. Я не знаю что делать с этим, если честно.. А еще.. он попросил заботиться о тебе, только как-то нелепо и неправильно у меня это получается… Сама видишь… - А как, как он тебе передал письма? - На следующий день после его смерти они пришли мне по почте. - Ясно.. А как ты жил все эти два месяца? Мы ведь не виделись с тобой всё это время… . Я могла судить о твоей жизни только по вырезкам из газет… . Иногда мне кажется, что наши с тобой расставания входят в привычку, если не случай, так мы сами делаем всё, чтобы оказаться по разные стороны материков или жизней друг друга. - А может, мы просто перечим судьбе и пытаемся объеденить необъединимое? - Думаешь? А я как раз передумала сдаваться. Просто оказалось, что двух месяцев вполне достаточно, чтобы изменить взгляд на жизнь… на дальнейшую жизнь. 60 дней назад я решила, что хочу начать новую жизнь. Я вложила деньги в благотворительный фонд, позвонила подруге, с которой не общалась с тех самых пор, как покинула Москву, завалила себя работой… Это помогло, но чего-то все-таки не хватало. Благотворительность, дела, ни к чему не обязывающая болтовня по выходным – это, безусловно, замечательно. Но я поняла, что хочу не просто начать новую жизнь… я хочу начать ее с тобой. Виктор боялся поднять взгляд на ее лицо, поэтому сверлил взглядом ее ладони, жестоко комкающие салфетку. Сперва показалось, что он ослышался, или и того хуже – просто сошел с ума, но нет. Небо не обрушилось на землю, мир не перевернулся, и ее слова тоже были реальными. - Мне нужно идти, - в его хриплом голосе Лена услышала мольбу об отсрочке. Честно говоря, когда она планировала этот разговор, все было совсем не так, но она знала, что ему нужно время. Всем людям необходимо время, чтобы взвесить и полностью обдумать свое решение, когда дело касается столь важных вещей, таких, как дальнейшая судьба… и не только твоя. Она то все для себя решила, да так и вывалила на него этот давящий груз, так что этого стоило ожидать. Поэтому ей ничего не оставалось, как наблюдать за тем, как он медленно поднимается со своего места, на прощание заглядывая в ее душу. И сейчас, под прицелом его глаз, она решилась озвучить то, о чем думала почти каждую ночь, с головой накрываясь одеялом, то, к чему пришлось проделать столь долгий путь длиной почти в пять лет, то, что не давало покоя с тех самых пор, когда она не без внутренней поддержки Андрея, излитой в его письме, вдруг осознала и беспрекословно приняла, как данность и неопровержимую истину. Андрей был прав… он вообще редко ошибался. - Я… - слова все-таки застыли в горле, видимо девушка все-таки поддалась магнетизму его глаз. А Виктор еще несколько секунд позволил себе раствориться в яркой зелени любимых глаз, и, так и не дав ей закончить, развернулся и пошел к выходу из кофейни. - Люблю тебя… - порыв ветра все-таки донес до него слабый шепот, обличенный в ее слова. Слова, которые он так мечтал и так боялся услышать. На короткий миг он остановился посреди уютного зала, наполненного голосами многих людей, но разум его, конечно, вырвал всего лишь единственный голос, а потом решительно покинул кофейню. Он знал, где хотел оказаться сейчас больше всего. И плевать на важную встречу, плевать на все, его путь сейчас предопределен. Лена не видела, как руки Виктора нервно сжались в кулаки, а глаза на миг сильно зажмурились, словно мужчина не верил в происходящее. Ее короткую заминку у выхода она приписала легкому недоумению или чему-то подобному. И она улыбалась, наблюдая через большое окно, как он садится в машину и оставляет ее сейчас одну. Она поняла, что это еще не конец их истории, а, возможно, только начало. *** Оставив машину за воротами кладбища, Виктор, не спеша, шел по чуть заснеженной тропинке. Вдали уже виднелся темно-серый камень – цель его сегодняшнего визита, но он не спешил, потому что внутри засело желание хорошенько все обдумать, прежде чем изливать ему душу. Степнов не любил кладбища. Пугающая тишина всякий раз проникала под кожу, вызывая поток печали, идущий откуда-то изнутри. Ведь всех этих людей уже не было, все они в определенный момент своей жизни покинули родных и близких и ушли в другой мир, хотелось верить, что намного лучший. Некоторые уходили в глубокой старости и были точно уверены, что завершили все свои дела на грешной земле, поэтому уходили исключительно со спокойствием и с уверенностью в завтрашнем дне для своих детей и внуков. А некоторые – совсем молодыми, не успев в полной мере насладиться жизнью, как Андрей, оставляя здесь самое дорогое. На мрачном камне перед Виктором была аккуратно, повторяя каждую черту лица, выведена фотография молодой женщины. Она ушла в тридцать с небольшим, оставляя любимого мужа и маленького сынишку совсем одних, без материнской любви, без дружественной поддержки… Утешало только то, что у нее, подобно Андрею Вольскому, не было возможности сопротивляться, иначе она бы непременно бросила все силы на то, чтобы увидеть, как дела мужа идут в гору, а сын самостоятельно и решительно становится на ноги. Но судьба не отвела ей времени. И от этого Виктору становилось горько. Со всей своей нежностью он провел рукой по холодному памятнику, стирая снег, скрывший от глаз имя женщины – Степнова Анна Михайловна – и годы ее жизни, положил на могилу букет ароматных белых лилий, которые так любила мама, и присел на скамейку рядом. - Привет, мам, - произнес Виктор и провел руками по лицу, словно внимая налипшую паутину будней. И стало действительно легче. - А я как всегда пришел поговорить… А с чего начать снова не знаю – это моя слабость – я никогда не знаю, как начать разговор, - тяжело вздохнув, мужчина все-таки продолжил. – Ты, наверное, помнишь Лену. Да, конечно, ты ее помнишь, потому что чуть ли не каждый мой визит звучит ее имя. Знаешь, я ведь даже не заметил, как она стала смыслом моей жизни. Всегда радовался тому, что способен выстоять и один, а теперь вдруг понял, что без нее это просто не имеет смысла… Когда она заперлась в своем доме, замуровала себя в четырех стенах… она ведь только видимо была одна. На самом же деле, я каждую минуту находился рядом. Да, я пребывал в отчаянии точно так же, как и она, да я не знал, что делать, и да, я любил ее все это время. Она не такая, как все, как бы банально это не звучало. Она словно дар свыше, ангел, по нелепой случайности сошедший с небес. Она вся соткана из противоречий… Свободная, словно, ветер, какая-то неземная, нереальная. Иногда кажется, что вот коснешься ты её, и она растает как эфир. Такая озорная, немного гордая, застенчивая, но с легкостью может опалить, словно самый жаркий огонь. Она как природа в Париже - никогда не угадаешь. Любит городской воздух, но ненавидит мишуру и глянец. А глаза.. Изумрудно - зелёные, глубокие и мерцающие, словно звезды во тьме. Ванильный вкус её кожи в сочетании с карамельным запахом её духов сводит с ума, заволакивает и одурманивает. Она хрупкая словно вишня на морозном снегу, но храбрая как львица. Она как хриплый стон саксофона, который разрушает мозг. Она одна такая, понимаешь? Словно мираж, словно обман… Я знаю, ты понимаешь меня, мама.. Я знаю… Она бы обязательно тебе понравилась… - С силой проведя ладонью по лицу, будто отрезвляя себя, и шумно выдохнув, Виктор еще раз провел пальцем по столь родным чертам лица на надгробной фотографии. – Я пойду, мам. А ты помолись там за меня, пожалуйста, твои молитвы мне сегодня понадобятся как никогда. Я люблю тебя, родная, и очень скучаю.- Резко встав со скамейки, Степнов поторопился к выходу из кладбища, за последний час он многое для себя решил. Правильность своих решений он сможет осознать позже, а сейчас нужно действовать. *** Зайдя в так кстати оставленную незапертой входную дверь, Виктор удивился пустоте и темноте, которые на него нахлынули: во всем доме не горел свет, и не было слышно ни звука. Шагнув чуть глубже в дом, Степнов заметил играющие на стене блики от телевизора, которые шли из гостиной. Стараясь создавать как можно меньше шума, чтобы ненароком не нарушить установившуюся в доме тишину, Виктор добрел до комнаты и сразу обратил внимание на черно-белую картину на мониторе. Сменяющиеся кадры рассказывали девушке, сидящей на диване, подобрав под себя ноги, о приключениях мужественного космонавта, которого борьба за свою любовь гнала по галактике сквозь препятствия и боль. Лена улыбалась, и Виктор тоже хотел улыбнуться. Это была самая первая и самая удачная его картина, снятая по роману гениального человека. Он понял это только что. Было в образе Лены что-то волнующее и нереальное. Она была одета в черную рубашку и черные брюки, что позволяло ей находиться будто в тени этой комнаты, только яркая макушка шелковистых волос и теплая улыбка выдавали её. Ступая почти бесшумно, Виктор сел на край дивана, но предательски скрипнувшая пружина оповестила девушку о присутствии кого-то постороннего в комнате, но она всего лишь вздрогнув от неожиданности, даже не повернула головы, неотрывно следя за сменяющимися кадрами кинопленки. - Кто из героев тебе больше нравится? - неожиданно руша тяжелое и тягучее молчание, спросила Лена. - Конечно же мой герой, - не отрываясь от экрана, ответил Виктор. Оба играли в какую-то странную игру, проверяя друг друга на прочность. Кто же первый из них не выдержит и обернется? - Ты считаешь это очевидным? - Да, для меня это предопределено. - Почему? - в ее голосе действительно промелькнул интерес. - Мой герой наделен теми качествами, которых мне всегда не хватало. - Какими же это? – В словах чувствовалась легкая насмешка. - Смелость и уверенность. - Забавно, я всегда считала тебе эталоном уверенного и смелого человека. - Являясь таковым, многих ошибок и упущений бы не было. - Каких, например? - Я бы не отпустил тогда тебя в Париж, не объяснившись в своих тогда еще только пробуждающихся симпатиях. Но я испугался. - Знаешь, я тоже завидую главной героини. - Интересно почему?- Грустно ухмыльнулся Степнов. - У этой героини не было потерянного прошлого… Но в то же самое время у нас есть приоритет перед этими экранными героями. - И какой же, позволь узнать? - У нас есть шанс и надежда на счастливое будущее. И всё только в наших руках, а не на кончике пера незаурядного писателя. В этой нашей истории всё по-настоящему зависит только от нас. Услышав последнюю её фразу, Виктор уверенно взглянул на Лену. Волосы цвета пшеничных колосьев игриво переливались в бликах огня камина, даря капельку волшебства совершенному образу этой девушки. - Лена, - чуть хрипло прошептал он и, мягко взяв подбородок девушки, небольшим усилием заставил ее посмотреть ему прямо в глаза, пытаясь прочитать в глубине её истинные эмоции и мысли. Легкое волнение, решительность и… согласие? - Я всегда была максималисткой, ты же знаешь, - будто в предчувствии решающего шага с его стороны, или чего-то еще, шепот ее был практически не слышен, возможно, именно поэтому он так странно подействовал на Виктора: вместе с хлынувшим в кровь адреналином, это вызывало странное головокружение и эйфорию, желание истерично смеяться, кружить ее по комнате от счастья… А потом он ощутил, как ее руки невесомо ложатся на его талию, и картинка мира стремительно стала терять свою четкость. - Я люблю тебя, - Виктору на миг показалось, что всю свою жизнь он жил лишь ночами, когда девушка – иллюзия раз за разом повторяла заветную фразу своими влажными манящими губами. И казалось, что сны никогда не станут реальностью. Но ее слова словно окутали все тело, с головы до ног, прикасаясь к коже мягко и горячо, проникая в нее, струясь по венам к судорожно сжимающемуся сердцу. И вот уже он весь наполнен шепотом, вмещенным в три слова. Исчерпывающе. Идеально. Настолько, что трудно было в это поверить. Отчего-то Виктор никогда не думал, что все может быть... вот так. Что Лена когда-то скажет ему эти слова. Что он поверит в них – мгновенно и без оглядки, словно по-другому нельзя. Что предложение из трех слов переполнит его до отказа, а тело переполнится удивительной легкостью, как будто оно никогда ему не принадлежало. Виктор не верил, что чудеса случаются, но он понял вдруг, что это неверие не мешало ему так ждать и надеяться все это время. Ему жизненно важно было услышать, потому что без Лены жизнь его день за днем все больше и больше теряла смысл. А теперь его ожидание закончилось, но он снова не мог поверить, хотя держит в своих руках ту, которая мгновение назад заставила его осознать свое заблуждение. - Ты – моя жизнь. Ты знала об этом? – его выдох стал ее нервным вдохом. Своей щекой мужчина коснулся нежной кожи ее лица и, с жадностью вдохнув ее аромат, с наслаждением прикрыл глаза. И незамедлительно почувствовал ее влажное дыхание в районе подбородка. - Догадывалась. Последний взгляд в затуманенные глаза, и рычаги его терпения, перегрузившись, дают сбой. Вопреки всем ожиданиям и тревогам, губы Лены мгновенно подались его натиску и доверчиво приоткрылись. У этого поцелуя не было того горько-сладкого запретного привкуса, который был присущ их первому слиянию губ в момент ее отчаяния посреди его холостяцкой кухни. Здесь присутствовала только лишь нежность и непреодолимая страсть. И пусть мир перевернется с ног на голову, все это будет завтра. Времени предостаточно. Тоненький ремешок – стильный аксессуар к ее шелковой рубашке – полетел на кофейный столик. Туда же последовал и его смятый галстук. Фонтан ощущений хлестал Лену по щекам и заставлял желать мужского тела одновременно с немыслимой яростью. Внизу живота уверенно обосновалась тянущая истома, требующая немедленного удовлетворения. Не прерывая их бешеного танца языков, Лена принялась стремительно расстегивать крохотные пуговички на его элегантной рубашке. Наконец, покончив с ними, девушка резко рванула края вниз, испытывая острое желание прикоснуться к его пылающей коже, натолкнулась на преграду в виде застегнутых манжет, а потом, малодушно наплевав на свое занятие, сделала, наконец, то, о чем мечтала ее сущность. Рисуя на шее Виктора, а затем и на груди, замысловатые узоры, Лена мучительно медленно добралась до соска и жадно втянула губами. Мужчина попытался сделать очередной вдох, но почувствовал, что спазм сковал горло от ее соблазнительных ласк, воздух из совершенно невесомого в одно мгновение стал вязким и тягучим настолько, что даже легкие настойчиво отказывались его принимать. Или дело было в руках девушки, которые, казалось, жили собственной жизнью, стараясь справиться с замысловатым замком пряжки на ремне? - Что-то не так? – чуть слышно в растерянности проговорила Лена, когда Виктор сделал инерционное, но отнюдь не спонтанное, движение назад. – Я просто не хочу, чтобы потом ты поняла, что совершила ошибку. Не хочу видеть твое сожаление о том, что произошло, - как ни странно, слова дались с легкостью, как бы сильно ему не хотелось выпускать ее хрупкое тело из своих рук. Виктор вдруг понял, что достаточно лишь одного ее слова против, да что там, достаточно всего лишь легкого сомнения, промелькнувшего в ее глазах, и он отступит. Он – сильный мужчина, она – хрупкая запутавшаяся девушка… Вопроса о его поведении даже не вставало. Если она скажет «нет», он разорвется на части от снедающего желания, но не прикоснется к Лене до тех пор, пока это не причинит ей вреда. Виктор незримо подобрался в ожидании ответа. - Ты хочешь, чтобы я обязательно это озвучила? – молчание в ответ подтолкнуло ее продолжить. – Нескольких месяцев было достаточно, чтобы прийти к окончательному решению, и если бы оно несло отрицательный характер… всего этого бы не было. Я понимаю, сейчас ты думаешь исключительно о моем благополучии, и я безмерно благодарна тебе за это, но… как бы ты не хотел поиграть в благородство, мое решение неизменно. «Спасибо Господу за чудеса…» - мысли коснулись сознания легким отзвуком, оставив после себя только незамутненную суть. Да и можно ли о чем-то думать, когда глаза слепит сияющий белый шелк ее рубашки, пахнущий так одуряюще - умопомрачительно. Виктору казалось, что его сердце сейчас не выдержит и просто разорвется в груди – так быстро и сильно оно колотилось, и удары его словно отдавались эхом по всему телу. Но сердце замерло на мгновение, а из легких вышибло весь воздух, когда он столкнулся с ее взглядом. Эта сторона его Лены была пока еще не изведана им. Во взгляде ее сейчас плескалась жажда и неудовлетворенность, да и его тело эти же самые чувства истязали изнутри. Он видел, что еще мгновение, и думать о чем-то будет поздно, потому что она просто-напросто набросится на него. Но он не был бы самим собой, если позволил ей это сделать. Страстный и стремительный секс – не для сегодняшней ночи. К тому же из них двоих именно он – актер – так что и главная роль в данном спектакле непременно будет принадлежать ему. Избавившись, наконец, он надоевшей и жутко мешающей рубашки, Виктор рванул навстречу желанию, навстречу неистребимой неге, навстречу девушке, обещающей забвение. Его обожгло запахом ее волос, выбило из головы все мысли, как будто порывом ветра сметает листву с мостовой. Виктор чувствовал, как по телу растекается жар от тех мест, которыми он прикасался к ней. Электрические разряды собирались в томительные спазмы его восставшей плоти. Она все решила? Что ж… он решил это для себя, казалось, еще столетие назад. Зубы со всей неистовостью прикусили нежную кожу ее шеи, а язык немедленно загладил причиненную сладкую боль. Жарко. Так жарко было сжимать ее в объятьях, чувствовать ее тело через мешающий шелк... Пуговица за пуговицей, сантиметр за сантиметром Виктор освобождал желанное тело от рубашки, все ближе и ближе становясь к их общему, одному на двоих блаженству. Последняя пуговичка сопровождалась ее судорожным вдохом от того, что Виктор резко опустился на колени, покрывая невесомыми поцелуями ее плоский живот. Сомнения нет. Нигде. Во всем мире это угнетающее, разрушительное чувство умерло уже давно. И это нельзя назвать преувеличением, потому что мир сейчас – всего лишь комната, полыхающий теплом камин, ее руки и его губы, страстные, нежные, обещающие только заботу и наслаждение. А на периферии сознания Лены уже начало вспыхивать острое долгожданное первое наслаждение за эту ночь. Это были всего лишь наброски идеального рая, обещанного его прикосновениями, но уже сейчас они заставляли ее холодные пальчики, запутавшиеся в его полосах, прижимать его лицо еще ближе, моля о продолжении. Белоснежный шелк дорогой рубашки промелькнул последний раз за этот вечер, приземлившись в районе дивана. - Я так долго этого ждал… - сейчас уже было все равно, что говорить. Виктор всего-навсего повиновался остаткам своего разума, кричащего о том, что она просто обязана знать, а он обязан каждую секунду напоминать ей о своей любви. – Я люблю тебя… люблю… люблю тебя… - слабый шепот Виктора теплом разливался между дурманящими поцелуями в плечо, в то время, как его пальцы за ее спиной уверенно расстегивали крючки кружевного белья. И Лена готова была кричать. Кричать на весь дом, чтобы он прекратил мучить ее… Она не знала, что это только начало сценария, давно уже написанного уверенной мужской рукой. Зубы Виктора, деловито задев атласную бретельку, потянули ее вниз, и когда ненужная уже верхняя часть отправилась на пол, а теплое дыхание и влажные губы коснулись ее возбужденной восставшей горошины, Лена откинула голову назад, в наслаждении закрыв глаза. Тишину роскошного дома на Рублевском шоссе впервые за сегодняшний вечер пронзил несдержанный гортанный стон девушки. Не прерывая неистовых ласк, одной рукой Виктор с легкостью справился с пуговицами на ее брюках и потянул их вниз. Губы незаметно переползли на беззащитное, практически не защищенное тканью бедро и продолжили свою замысловатую игру. Когда его ладонь скользнула вдоль позвоночника по спине Лены, а губы едва уловимо прошлись вдоль резинки трусиков, девушка судорожно облизнула губы в предвкушении продолжения, которое, впрочем, последовало незамедлительно. Посмотрев вверх только лишь для того, чтобы насладиться ее возбужденным видом, рваным ошеломляющим дыханием, чуть прикушенной губой, Виктор улыбнулся самой коварной улыбкой из своего арсенала и жадно припал к истекающему влагой лону прямо через невесомую прозрачную ткань. Обескураживающая агония овладела Леной. Она металась между небом и землей, не находя укрытия от его умопомрачительных прикосновений. Она была готова кричать и рвать на себе волосы, а еще больше хотелось завершить уже метания, придя к финалу. Но правила этой игры устанавливал только лишь он, а ей не оставалось ничего другого, как медленно плавиться на костре его жарких ласк. Ничтожными остатками сознания Лена ощутила, как его чувственные пальцы проникают под последний клочок ткани, оставшийся на ее теле, касаясь сосредоточия ее женственности, и первый за вечер бесконечный взрыв удовольствия прошелся по телу, посылая под кожу электрические разряды. Девушка без сил упала на мягкий ворсистый ковер, прямо в крепкие объятия Виктора. Некоторое время они не двигались. Степнов пожирал взглядом ее тело, словно изучая, стараясь раз и навсегда запомнить каждый изгиб, каждую родинку, стараясь восполнить годы, проведенные в тайных мечтах и пройти километры до ее разгадки за одну ночь. Он не знал, что будет завтра, через неделю, через год, но сегодня он был самым счастливым человеком на земле, потому что, наконец, оставил далеко позади все свои предрассудки и вступил на новую ветвь жизни. Но главным было даже не это. Главным было то, что Лена смогла перебороть страх потери, смогла отбросить все сомнения и тоже выбрала для себя направление, которое по благоволению судьбы совпало с его. Этой ночью они не сомкнули глаз, растворяясь друг в друге, умирая в объятиях и сгорая в пепел на губах. Пламя камина щедро дарило свет и тепло двум влюбленным, отражая их тени в немой киноленте на стене гостиной. Их черные силуэты не раз сплетались воедино, двигаясь то в чувственном бешеном танго, то изгибаясь в медленном, тягучем, дарящем ни с чем не сравнимое удовлетворение, фокстроте. В этих сменяющихся кадрах не было места холодным доводам разума, они были подвластны лишь нереальной буре ощущений, хлынувших вдруг в помещение, где несколько месяцев подряд царило скорбное умиротворение. И эта самая буря, подхватывая две души, навсегда уносила их от непонимания, страха и глупых предрассудков, которым не было теперь места в их жизни. Не раз, меняясь ролями, главные герои этой черно-белой картины убивали и воскрешали друг друга, вознося к вершинам и швыряя в бездну самой желанной и самой сладостной пропасти. Этот фильм не нуждался в оценке критиков и кассовых сборов. Зрителей не было, не считая ярких языков пламени, которые, словно извиняясь за ненароком подсмотренное действо, почти потухли к развязке, наступившей под утро. Последний раз огонь высветил на чуть тронутой рассветом стене счастливые тени героев и покинул их, предоставляя право им самим писать сценарий их дальнейшей жизни. Режиссером самого выдающегося фильма он уже стал. Его миссия была завершена. Утро сонно входило в свои права, озаряя мир первыми лучами восходящего солнца. И не смотря на то, что зима была в самом разгаре, и солнечный свет вовсе не согревал, особняк на Рублевском шоссе был исключением. Самый счастливый мужчина на планете, накрывшись сдернутым с дивана пледом, чувствуя, как мягкий ворс ковра щекочет спину, облокотившись на руку, наблюдал, как солнечный зайчик скользит по родному, любимому и самому прекрасному лицу. Теперь Виктор мог проследовать путь этого заблудившегося лучика без помех. Эта ночь в полной мере доказала, что они принадлежат только друг другу, навсегда. Убрав выбившуюся из челки прядь с лица Лены, Виктор коснулся приоткрытых губ своими, в очередной раз вспомнив, какие немыслимые удовольствия дарили этой ночью ему эти самые нежные губы. С легким сонным стоном, девушка потянулась и открыла глаза. Странно, а ведь сначала она подумала, что все это было сном. Просто такое количество счастья она испытала впервые. Услышав еле уловимый аромат жасмина, Лена блаженно улыбнулась и закрыла глаза от удовольствия. Она не пила своего любимого чая, кажется, целую вечность. Просто именно тогда, когда дурманящий зеленый напиток в чашке сменил черный крепкий кофе, казалось, что жизнь закончилась. Время тогда просто-напросто прекратило свой бег, заставляя Лену будто бы зависнуть в пространстве по соседству с болью, отчаянием, отчужденностью… А сейчас оно вновь пошло, словно и не было того горчащего периода, от которого осталась теперь только легкая светлая грусть. И можно было снова свободно вдыхать аромат любимого напитка, доносящийся с кухни и растворяться в нежности любимого мужчины рядом. Жизнь налаживалась. Кажется, судьба все-таки вняла безмолвным просьбам девушки, смилостивилась и подарила ей то самое счастье, о котором во всем мире слагались легенды. - Доброе утро, - прозвучал его полушепот. Да, определенно, Лена пребывала в Раю. - Доброе. И самое счастливое, - девушка игриво уложила Виктора на спину, а сама устроилась на его груди. - Сегодня праздник. Чего ты хочешь? - Хочу… ммм… Хочу совершить какой-нибудь безумный поступок. Придумай мне его. - У тебя запланированы дела на вечер? - Да, встреча с инвесторами, а что? - Кажется, я придумал то самое безумие. *** Париж медленно погружался во мрак чернильной полночи. Париж… Город, где сбываются мечты, город, где за романтической узорчатой дымкой насущные проблемы меркнут и словно теряют свою значимость, город, где каждый попавший сюда непременно приобретет что-то ценное, жизненно необходимое, город, который вот уже во второй раз по воле судьбы становился точкой отсчета новой жизни для Елены. Стоять у большого окна в номере на 12 этаже отеля «Du Louvre», погружаться в головокружительный танец невесомых снежинок, наблюдать, как на другом конце города по очереди загораются огни величественной базилики… первый… второй… третий… Ловить при этом свою задумчивую и полу загадочную улыбку в отражении прозрачного стекла, и слышать мерный, приятный слуху шум плещущейся воды в ванной – не это ли счастье? Да, это было именно оно. Ведь только счастье делает людей безумными, а их поспешный отъезд в Париж был ничем иным, как простым безумием двух окрыленных, счастливых людей. Метель, зарядившая с самого утра, наконец, стихла. Разыгравшийся ветер случайно споткнулся. Снежный вихрь какое-то время цеплялся за ветки деревьев и шпили башен, а потом, словно силы разом покинули его, осел на белые крыши. Ветер в последний раз набрал пригоршни снега и подбросил его ввысь, а потом надолго покинул улицы города, резко сменив планы. И тогда небо прояснилось. Из-за мрачных туч выбирались на прогулку яркие звезды. Сначала робко, неуверенно, а потом все смелее и смелее. Белый покров окрасился нежно-серебристым светом. Рождественская ночь вступила в свои права. Рождество… Светлый счастливый праздник. Ночь, когда во всем мире происходят чудеса, и то и дело звучат Рождественские колокольчики, возвещая о том, что еще один очередной ангел получил свои крылья. Почувствовав на своей талии нежные объятия, Лена, наконец, оторвалась от завораживающей картины за окном. Оказывается, в его руках время способно-таки остановиться, а весь мир может в одно мгновение стать всего лишь фоном их чувств. - С Рождеством, милая, - шепчет Виктор в ушко, а кажется, что слова эти проникают в самое сердце и находят в нем свой вечный приют. Бокалы с игристым вином аккуратно ставятся на широкий подоконник, а губы и глаза двух влюбленных сплетаются в едином, известном лишь только им одним, неистовом танце. Ни Лена, ни Виктор уже не видят, как вдали Монмартра загорается последний фонарь, венчающий самый высокий шпиль церкви Сакре-Кер. И до самого утра мир будет оставаться неизменным – серебристо-белым, словно чистый лист. А завтра все будет по-новому, и двое счастливых людей сами раскрасят свою жизнь в яркие цвета: радости, искренности, веры, томительного ожидания, прощения, счастья, любви… Эпилог. Где же она, та самая любовь, которой так много в каждом кадре черно-белых фильмов, та самая любовь, которая гонит одиноких ковбоев, путников, исследователей, или невероятно красивого космонавта с пронзительными голубыми глазами? Где эта самая любовь, которая заставляет нервно курить героев французских или итальянских кинокартин? Или та самая любовь, которая чувствуется в каждом сиянии миллиарда звезд в космосе? Где она? И есть ли она здесь, рядом? Теперь Лена знала ответ на этот вопрос, её любовь рядом. Виктор всегда был, есть и будет в её жизни, и это самое чудесное её приобретение и открытие. Их любовь с каждым днем, минутой и даже секундой растет и крепнет, даря тепло и радость им обоим. Их любовь основывается не только на страсти, но и на взаимоуважении и доверии, она проверена многими годами разлуки, литрами слез, месяцами бессоных ночей, . Столько всего пережили они вместе, столько всего им предстоит пережить. Город, который когда-то их разделил, станет новой основой для их теперь уже семьи, именно тут родятся их дети, появяться внуки и придет к ним старость. Именно тут они поклянуться друг другу в вечной любви, разделят всё самое сокровенное и интимное. Париж, когда-то отобравший их шанс на счастье, несомненно, искупит свою вину, подарив настоящую радость, давая им возможность перемотать старую киноленту их уже прошлой жизни, вбирая в новую всё самое лучшее. Мы не можем с уверенностью утверждать, что жизнь их будет беспечна и счастлива, несомненно, трудности еще не раз встанут на их пути, но ведь деля проблемы пополам, ты перестаешь ощущать их вес, всё больше ценя того, кто рядом. Бок о бок, рука в руке, сердцем к сердцу - так Виктор и Елена Степновы пройдут всю свою оставшуюся жизнь. КОНЕЦ Спасибо вам большое за то, что на протяжении всего фика были с нами, поддерживали нас своими "спасибо" в правом нижнем углу и комментариями в темке. Этот фик не получился бы таким, каким он является сейчас, без вашего участия! Спасибо вам еще раз! Будьте счастливы и любви вам! Всегда ваши Лейсан Сафина и Ирина Килина. Мы не говорим вам прощай, мы говорим вам до свидания! И на последок ждем вас в гости)
полная версия страницы